тихий императив

Ничего и не хочется, жарко, и спит Нева,
что сегодня припомнилось, северная столица?
Просыпайся, твоих понаехавших узнавай,
незнакомые лица разглядывая сперва.
Принимай нас, когда-то же надо с тобою слиться.
За неделю впитаем, свой говор окоротив,
малость юнкерской чести, толику блокадной жути,
да царя убиенного тихий императив,
шепот уличных девок, жаргон театральных див.
Может, мы породнимся? Бывает. Чем черт не шутит.
Белоночная нежность, разлитое молоко,
театральная роскошь, поэты и прохoдимцы.
Неприступность красавиц ломается тут легко,
раздаются дипломы за подписью "Царь и Ко",
принимай нас, авось, мы на что-то ещё сгодимся.
Станем львами твоими, пока не красна вода,
и ступенька истории отражена в граните.
Ненадолго приедем - останемся навсегда,
мы могли бы в Москву... Но Москва нам не скажет - да.
Вот и дождь. Небеса до земли опускают нити
до крестов на церквах и на кладбищах, до любых
палачей и героев - потомок не лучше предка.
Те же твёрдые скулы и те же крутые лбы.
Перед смертью пророк отрекается от волшбы
и склоняется к ереси, это, увы, нередко.
Что, моя дорогая, как Питер тебе сейчас?
Ветер кудри ласкает, гранит выстилает ложе?
Жизнь длинна, и любовь - лишь её небольшая часть,
ты забудешь о ней потихонечку, изловчась,
и ссылаясь на то, что мы были тогда моложе.
Понаехавших много, Москва позовёт назад -
всё исчезнет, останутся сплетни да разговоры
про театры, гостиницы, Адмиралтейский сад
и про каменных львов, и про чей-то знакомый взгляд.
Неожиданный, четкий, как будто бы залп Авроры.