Из Эриха Кестнера. Дух Гамлета

Перевод с немецкого

Густав Реннер был, конечно, лучший
Возрастной характерный актёр.
В Тоггенбурге знали: он везучий,
Восхищались, что язык остёр.

Все хвалили, даже театралы,
Дамы отмечали стать и шарм.
Только было жаль: наш добрый малый
Мог напиться вдрабадан и в хлам.

Раз в театре "Гамлет" шёл с аншлагом,
Густав Реннер тень отца играл.
Из могилы вышел пьяным шагом!
Этого никто не ожидал.

Гамлет, вне себя от возмущенья,
Роль забыл, и это был скандал.
Первый акт подвергся сокращенью,
Боже мой, как близок был провал!

Тщетно за кулисами пытались
В чувства привести героя дня.
На подушках возлежа и маясь,
Он орал: "Не трогайте меня!"

Подчинившись властному: "Прилягте!",
Он актёрам дал зелёный свет.
Вышел вновь! Но в следующем акте,
Где его по роли просто нет.

Он супруге наступил на ногу,
У сынка рапиры больше нет,
Танцевал с Офелией, о боги!
Короля швырнул он на паркет.

В шоке посрамлённые артисты.
Гром оваций стены сотрясал.
Выходили на поклон раз триста --
Сей триумф впервые видел зал.

Вечер в Тоггенбурге был чудесным,
Наконец-то поняли все пьесу!


Эрих Кестнер (23.02.1899 -- 29.06.1974)
Фото из Интернета.


Erich Kaestner
Hamlets Geist

Gustav Renner war bestimmt die beste
Kraft im Toggenburger Stadttheater.
Alle kannten seine weisse Weste,
Alle kannten ihn als Heldenvater.

Alle lobten ihn, sogar die Kenner.
Und die Damen fanden ihn sogar noch schlank.
Schade war nur, dass sich Gustav Renner,
wenn er Geld besass, enorm betrank.

Eines Abends, als man "Hamlet" gab,
spielte er den Geist von Hamlets Vater.
Ach, er kam betrunken aus dem Grab!
Und was man nur Dummes tun kann, tat er.

Hamlet war aufs ;usserste best;rzt.
Denn der Geist fiel g;nzlich aus der Rolle.
und die Szene wurde abgek;rzt.
Renner fragte, was man von ihm wolle.

Man versuchte hinter den Kulissen
ihn von seinem Rausche zu befrein,
legte ihn langhin und gab ihm Kissen.
Und dabei schlief Gustav Renner ein.

Die Kollegen spielten nun exakt,
weil er schlief und sie nicht l;nger st;rte.
Doch er kam! Und zwar im n;chsten Akt,
wo er absolut nicht hingeh;rte!

Seiner Gattin trat er auf den Fuss.
Seinem Sohn zerbrach er das Florett.
Und er tanzte mit Ophelia Blues.
Und den K;nig schmiss er ins Parkett.

Alle zitterten und rissen aus.
Doch dem Publikum war das egal.
So etwas von donnerndem Applaus
gab's in Toggenburg zum ersten Mal.

Und die meisten Toggenburger fanden:
Endlich h;tten sie das St;ck verstanden.