Юность быстрокрылая. Глава 1

Глава 1. Трудовые каникулы
    
Начало пятидесятых. Школа. Шумной ватагой вваливаемся в класс. Экзамены сданы и нас ждет сказочная пора - лето. Кому сказочная, а кому и не очень. Впереди, так называемый, трудовой семестр. Кто-то будет трудиться на благо своей родной школы. Мыть окна, обновлять краску на партах и полу.  А  еще есть школьный опытный участок, где всевозможная растительность "ботанички", то есть учительницы по ботанике и биологии. Там тоже нужны наши малоопытные  руки.  Ну, а я иду в полеводческую бригаду нашего совхоза. Денег, конечно, заработаю немного, но это не главное. Главное - у меня будет трудовой стаж для поступления в институт. Говорят, что поработавшим при поступлении делают скидку. А то сыплют на экзаменах сильно. Так говорят те, кто "провалился" на этих самых экзаменах.

   Мне до института еще целых два года. Куда бы я хотела? Конечно, в литературный. Но... Туда принимают только тех, у кого есть два газетных листа опубликованных работ. А я живу в глубокой провинции и мои стихи возвращаются из редакций ни с чем. Сначала я посылала в "Пионерскую правду". Мне писали: "Дорогая Светочка, у тебя хорошие стихи, но мы печатаем только взрослых авторов. Вот подрастешь, тогда присылай." Я подросла и отправила уже как взрослая. Мне пишут: "Уважаемая Светлана Николаевна, к сожалению, мы печатаем только стихи детей. А Вы попробуйте в журнал какой-нибудь." Круг замкнулся. Просто боятся конкуренции. Так что литературный институт остается голубой мечтой.

   Ох, ушла я от темы. Теперь меня ждет летняя работа в зерносовхозе. Там работает папа, который меня и устроил на время каникул на работу. Пока нет уборки зерна я работаю в полеводческой бригаде, точнее звене. Мне нравятся веселые молодые женщины. Горлопаним песни. Обедаем в поле все вместе. Пища бесхитростная: лук, яйца, хлеб, вареная картошка. Кто-то принесет солёное кубанское сало, иногда уже начинающее ржаветь. Холодильников тогда ни у кого не было. В лучшем случае погреб, а то и колодец, куда опускали продукты в ведре. У кого что есть выкладывали на тряпку и все ели что хотели, не было такого понятия "твое", "моё".

   Но во время сдачи зерна государству, меня перевели представителем зерносовхоза на весовую элеватора. Там были представители разных колхозов. Поток машин не прерывался даже ночью. Работали сменами. Если удавалось подремать, то только на столе, на сложенных руках на стопке бумаг, на которых записывали номера машин и вес зерна, поступающего на элеватор (с вычетом веса самой машины, которая после разгрузки, возвращается уже пустая, на другие весы, расположенные параллельно.) На столах тесновато, т.к. тут располагаются и другие представители поставщиков зерна и сам весовщик элеватора в центре, напротив окошечка.

   Комната весовщика или просто весовая, где мы находимся, имела открытый проём. Это не совсем двери, скорей полуворота, которые не закрывались на время поступления зерна на элеватор.  На  весовой  шумно.  Работают  приглушенно  моторы  машин,  говор и крики людей перемешиваются с птичьим щебетанием и писком. Воробьи, голуби, постоянно снуют под колесами машин, добывая просыпанное зерно. А над нашими головами веселое щебетанье ласточек, которые свили гнездо в весовой. Удивительные птицы. Никогда раньше мне не приходилось их наблюдать. Спокойно реагируют на шум и грохот помещения. Не мешают людям работать. Их гнездо на потолочной балке, в самый раз над нашими головами.
   Мы удивлялись их культуре. Другие птицы, вроде воробьев или голубей, не считались с тем, что под ними находится человек, справляли свои потребности где им приспичит. Но ласточки были очень чистоплотны. Даже помет своих птенцов они выносили на улицу. Поэтому никто из присутствующих в помещении не высказывал своего недовольства по поводу проживания семейства ласточек. Мы радовались их веселому щебету, который не мешал работе весовой в целом.

   Моё присутствие на весовой у водителей вызывало то шутку, то заигрывание. Водители совхоза меня знали. Некоторые старшего поколения меня называли дочкой. С папой-то все были  знакомы.  Но  вот  прикомандированные автоколонны из других городов часто имели водителей молодых. Естественно, девчонка у них вызывала интерес. Кто-то привезет букетик полевых цветов, кто-то, не удержавшись, пытается сказать комплимент, кто-то предлагает покататься или начинает заигрывать. Короче говоря, мужская часть водительского состава проявляла внимание. Но вскоре шутки прекратились, появился защитник. Нет ничего особенного не случилось. Только парень загрустил, узнав о моём возрасте. А мне было весело. В ту пору я была веселой девчонкой и моё сердце не давало сбоев при виде парня, которому нравишься. Не пришло еще моё время.

   Была ранняя очень ранняя юность. И я не знала, что она так быстро улетает от девочек. А пока была взрослая работа и были улыбки водителей, которые, вроде, радовались приезду на весовую элеватора. И это был мой трудовой летний семестр после восьмого класса. Любовь встретилась со мной позже. И, как у всех девочек, она была с радостью и слезами. Все, как и у всех. А в институт, после окончания средней школы, я не поступила, хотя экзамены я сдала. Но это уже другая история.