Перелистывая подчёркнутые страницы Жан де Лабрюйер

   
   «Перелистывая подчёркнутые страницы»  - рубрика, под которой я хочу на своей странице  печатать все мои заметки, что остались на полях или под строчками тех книг, которые люблю, перечитываю, помню и которые хочется ещё раз прочесть. А так как мои стихи интересны людям, которых я не знаю, то получается, сейчас и для них стараюсь, и выставляю стихи и прозаические миниатюры.   С пользой и для себя и для читателей, наконец, освобожу свои записи.
 
   Маленькую книжечку купила в буке, задаром. Триста лет назад она была написана не старым, но мудрым человеком. Он был порождением своего времени. Его мысль неслась и к мыслителям дохристианской эпохи и сегодня совершенно актуальна для нас. Это меня поразило! Я часто думаю о нём, хотя кто я ему?..

 
                "Характеры" Жан де Лабрюйер

                Перевод с французского:    Ю.Корнеева и Э. Линецкой

                Изд. АСТ – Москва, 2003, серия: Классическая и современная Проза


                *    *    *   
 

    Жан де Лабрюйер (фр. Jean de La Bruy;re; 16 августа 1645, Париж, Франция — 10 мая 1696, Версаль, Франция) — французский моралист.

    Был воспитателем герцога Бургонского, внука великого  Конде, при дворе которого сохранил место и после женитьбы своего ученика.
 
    Жизнь среди придворного блеска давала Лабрюйеру возможность наблюдать развитие человеческих страстей, возбуждаемых погоней за земными благами, честолюбием, интригами, близостью к «великим мира сего».
    Этими наблюдениями Лабрюйер воспользовался для литературных целей, но в жизни он держался вдали от людей, среди которых принужден был вращаться, и сильно страдал от своего зависимого положения в доме Конде.

   Научившись отказываться от всего и сдерживать свои чувства и порывы, он находил удовольствие лишь в чтении и работе. Свой жизненный опыт он облекал в форму размышлений, эпиграмм, кратких портретов. 
  Так составилась, мало - помалу, обширная книга, издать которую он предложил, как бы шутя, своему приятелю, книгопродавцу Мишалле. Последний рискнул на издание и заработал на нем 300 000 франков.
 
  Первое издание книги Лабрюйера вышло в 1687 году, под скромным заглавием:
 «Les Caractеres de Thеophraste, traduits du grec, avec les Caractеres ou les Moeurs de ce siеcle».

  Успех книги был громадный, и ободренный этим автор прибавлял к каждому новому изданию новые размышления и новые портреты. В 1694 году вышло 8 - е, окончательное издание, в которое включена была речь Лабрюйера во французской Академии, членом которой он избран был в 1693 году.

               
     «Caractеres» Лабрюйера, единственное произведение всей его жизни, состоят из 16 глав, из которых две посвящены церковному красноречию и свободомыслию; здесь Лабрюйер является верующим христианином, противником атеистов и скептиков.
    Во всех остальных главах Лабрюйер не затрагивает ни религиозных, ни чисто философских вопросов. Он не вносит в жизнь своих идеалов, а прилагает к поступкам и характерам людей мерило существующих условий.

   Цельного миросозерцания, философской системы в его книге найти нельзя; он показывает только смешную сторону какой-нибудь моды, гнусность того или другого порока, несправедливость какого-нибудь мнения, суетность человеческих чувств — но эти разрозненные мысли не сведены к одной основной идее.
 
   В области житейских наблюдений Лабрюйер обнаруживает большую тонкость понимания, отмечает оттенки чувств и отношений; глава «о сердце» свидетельствует о том, сколько нежности и любви таилось в этом созерцателе. Многие из его характеристик написаны в ожесточенном, саркастическом тоне; автор, очевидно, много страдал от предрассудков общества, и Тэн не без основания сравнивает его в этом отношении с Ж. Ж. Руссо.
 
   Особенность книги Лабрюйера — портреты: это — цельные типы и полные драматизма эпизоды. Особенно знамениты типы Эмиры — высокомерной кокетки, Гнатона — отталкивающего эгоиста, Меналька — рассеянного человека, Федона — приниженного бедняка.
 
   Все эти портреты обнаруживают в Лабрюйере богатую фантазию, уменье усиливать характеристики обилием жизненных подробностей, громадное мастерство и колоритность языка. Современники узнавали в большинстве портретов разных выдающихся людей того времени, и до сих пор исторический интерес книги Лабрюйера значителен, благодаря точности изображения людей и нравов эпохи; но еще выше её психологический, общечеловеческий интерес и её чисто литературные достоинства.

                Википедия
               
             
               

                ХАРАКТЕРЫ
               
О ВОЛЬНОДУМЦАХ

               

    Есть два мира: в одном мы пребываем недолго, затем покидаем его и уже не возвращаемся, ибо поступаем в другой, и при том навсегда. Для первого нужны милости, власть, дружба, слава, богатство; для второго - лишь презрение ко всему этому. Выбор за нами.

   Невозможность доказать, что Бога нет, убеждает меня в том, что он существует.

    Атеизма не существует: у вельмож, которых чаще всего в нём подразумевают, слишком ленивый ум, чтобы решать, есть Бог, или нет. Они настолько беспечны, что им нет дела до этого важнейшего предмета, равно как до природы души и смысла истинной веры; они ничего не отрицают и ничего не принимают, - они об этом просто не думают.

    Сорок лет назад я  ещё не существовал и не властен был сам наделить себя существованием, равно как сейчас, уже существуя, я не могу не существовать; следовательно, я начал и продолжаю существовать благодаря чему – то, что находится вне меня, что пребудет после меня, что выше и сильнее меня. Если это не Бог, пусть мне скажут, что это такое.

    Предположим, что я обязан своим существованием только силам всеобъемлющей природы, которая всегда, даже в бесконечно отдалённые времена, была такой же, какой мы видим её сейчас (обычное утверждение вольнодумцев). Но эта природа может быть либо только духом, и тогда она – Бог, либо материей, и тогда она не способна создать мою душу, либо, наконец, соединением духа и материи, и тогда духовное начало в ней я именую Богом...

    Луцилий *, взгляни на этот клочок земли, превосходящий изяществом и красотою все соседние с ним местности; вот здесь квадраты зелени вперемежку с прудами и фонтанами, вон там – аллеи, окаймлённые живыми изгородями, которые защищают тебя от северного ветра; с одной стороны перед тобой густая роща, спасающая от солнца даже в самые знойные дни; с другой – прелестный вид струящейся реки...

    Но что такое этот клочок земли, для благоустройства и украшения которого потребовалось всё искусство опытного мастера, если и сама – то Земля – всего лишь повисший в воздухе атом?

    Луцилий, ты находишься где – то на этом атоме и занимаешь на нём не много места, из чего следует, что ты очень мал; у тебя есть глаза, это две уж совсем незаметные точки, но обрати их к небу, и чего только ты не увидишь!..
 
     Луна – самое ничтожное из небесных тел, поверхность у неё в 13 раз меньше, чем у Земли, объём – в 48 раз, диаметр – в четыре раза... Она вращается вокруг Земли; расстояние, проходимое ею, не идёт ни в какое с огромной окружностью, которую описывает в небесных просторах Солнце, диаметр которого в 100 раз больше земного...
 
    Можешь ли ты представить себе его размеры, если даже сложив миллион таких планет, как наша Земля, мы всё равно получим объём меньший, чем объём Солнца? **

   Расстояние до него чудовищно; доказано, что от Земли до Солнца должно быть не меньше десяти тысяч земных диаметров, то есть тридцать миллионов лье, а возможно,  и в четыре, шесть, десять раз больше, ибо у нас нет способа, позволяющего точно измерить эту дистанцию...

   Сопостовимо ли то, что, несмотря на всю свою величину, всё же поддаётся измерению, с тем, что не может быть измерено? Мы не знаем, какова удалённость звёзд; она, смею так выразиться, безмерна...
 
   О звёздах  же следует сказать нечто большее.
   Если  бы два человека  - один с Земли, а другой  с Солнца – одновременно наблюдали за одной и той же звездой, оси зрения обоих наблюдателей не образовали бы сколько – нибудь заметного угла. Поясню свою мысль по – другому: человеку, находящемуся на звезде, наше Солнце и наша Земля,разделённые 30- ю миллионами лье, показались бы одной точкой; это доказано...

   Мы не знаем также, каково расстояние от одной звезды до другой, сколь бы близкими они нам не казались... Как бесконечно длинна должна быть мысленная прямая, соединяющая их!..
   Можно ли после этого удивляться, что столь необъятные звёзды представляются нам всего лишь искорками? Не следует ли скорее изумляться тому, что даже на таком страшном удалении они всё – таки видны глазу и сохраняют свои очертания?

     А ведь мы даже не можем представить себе, сколько звёзд ускользает из нашего зрения!..
 
    Как сосчитать те, которых мы не замечаем, хотя из них состоит, например, Млечный Путь – светящая полоса, видимая на небе в ясные ночи, тянущаяся с севера к югу и настолько от нас отдалённая, что глаз различает не отдельные составляющие её звёзды, а лишь белизну этой небесной дороги, где они рассыпаны?
 
    Итак, я стою на Земле, которая не что иное, как песчинка, которая ни на чём не держится и словно висит в воздухе.
    Вокруг неё, на высоте, превосходящие все наши понятия, вращается бесконечное число огненных шаров невыразимой и потрясающей воображение величины, которые изо дня в день проносятся через безмерные и беспредельные просторы неба...
 
    С тебя мало этого? Ты жаждешь услышать ещё что – нибудь не менее чудесное?

    Так вот, представь себе, Земля сама с непостижимой  скоростью вращается вокруг Солнца, И все эти шары, все эти  колоссальные движущие тела не препятствуют  вращению соседних, не мешают друг другу, не сталкиваются между собой.
    Напротив, все они занимают свои места, блюдут предустановленный порядок и так невозмутимо следуют назначенным им путём, что ничей слух не способен услышать их ход, а простолюдины даже не подозревают об их существовании...

    Однако они движутся, и притом не сами по себе, то есть не благодаря своей природе. Следовательно, источник их движения следует искать вне их...
 
    Ищи, Луцилий, и, что бы ты ни нашёл, я назову этот источник Богом...

                ***   ***   **               
               

    * -  Луцилий - философ,  к кому обращалась мысль Лабрюйера.

Гай Луцилий (180 или 148 год до н. э.,  Неаполь) — латинский поэт, создатель римской сатиры. Из его произведений сохранилось более 1300 строк. Двоюродный дед Помпея Великого.
               
    ** -- каковы же действительные размеры Солнца?

Солнце представляет собой очень большое космическое тело, превосходящее по своему объёму нашу Землю в один миллион триста тысяч раз!

 Первую более или менее приемлемую оценку расстояния от Земли до Солнца способом параллакса получили Джованни Доменико Кассини и Жан Рише. В 1672 году, когда Марс находился в великом противостоянии с Землёй, они измерили положение Марса одновременно в Париже и в Кайенне — административном центре Французской Гвианы. Наблюдавшийся параллакс составил 24;. По результатам этих наблюдений было найдено расстояние от Земли до Марса, которое было затем пересчитано в расстояние от Земли до Солнца — 140 млн км.

                Википедия

                * * *     * * *    * * *


          Историческая справка о первом микроскопе:
 
   Очевидно, что микроскоп – это необычный прибор. И что еще удивительно, так это тот факт, что его изобрели еще в средневековье. Его отцом считается Антони ван Левенгук. Но, не умаляя достоинств ученого, следует сказать, что первое микроскопирующее устройство разработал либо Галилей (1609 год), либо Ханс и Захарий Янсены (1590 год). Однако о последних информации очень мало, как и о виде их изобретения. 
    По этой причине разработка Ханса и Захария Янсенов не воспринимается всерьез как первый микроскоп. А заслуги разработчика устройства принадлежат Галилео Галилею.
    Его устройство представляло собой комбинированную установку с простым окуляром и двумя линзами. Этот микроскоп называется составным световым. Позже Корнелиус Дреббель (1620 год) доработал это изобретение.

      Видимо, разработка Галилео и дальше была бы единственной, если бы Антони ван Левенгук в 1665 году не опубликовал труд о микроскопировании. В нем он описал живые организмы, которые видел при помощи своего однолинзового простейшего микроскопа.
   Эта разработка и гениально простая, и невероятно сложная одновременно.
               
                Википедия

 
                ЧАСТЬ 2

   У клеща есть глаза, он сворачивает их в сторону при виде опасных для него предметов.
   Чтобы лучше его рассмотреть, пустите это насекомое ползать по чёрному дереву и преградите ему дорогу самой маленькой соломинкой – оно тот час же переменит направление. Неужели хрусталик, сетчатка и зрительный нерв его глаза тоже плод игры случая?

   В капле воды под воздействием подмешанного к ней перца обнаруживается бесчисленное множество мельчайших животных, очертания которых помогает различить нам микроскоп; они передвигаются с невероятной быстротой, словно чудовища, живущие в беспредельном мире; каждое из этих животных в тысячу раз меньше клеща, и тем не менее каждое из них есть тело, которое существует, питается, растёт и должно обладать мышцами, сосудами, соответствующими нашим венам, артериям и нервам, а также мозгом, распределяющим животные соки по организму...

   Пятнышко плесени  величиной с песчинку оказывается под микроскопом скоплением отчётливо различимых растений, одни из которых цветут, другие плодоносят, третьи только покрываются почками, а четвёртые уже вянут. Как невероятно малы должны быть корни и фильтры, добывающие пищу для этих мельчайших растений!

   Если же вспомнить, что у этих растений есть семена, как у дубов или сосен, и что вышеназванные мельчайшие животные размножаются так же, как слоны и киты, то есть воспроизводя себе подобных, наше удивление ещё более возрастёт.

   Кто же сотворил столь хрупкие и крошечные создания, которые ускользают от нашего глаза и размеры которых суть величины почти такие же бесконечные, как размеры неба, только, в противоположность последним, бесконечно малые? Не тот ли, кто сотворив небо и светила, эти колоссальные массы, подавляющие нас своим объёмом, удалённостью, скоростью, длиной проходимого ими пути, без труда приводит их в движение?
 
   В природе всё изумительно и величаво, всё носит на себе печать Творца; даже то, что порою случайно и несовершенно, предполагает закономерность и совершенство.

   О тщеславный и самонадеянный человек! Сумей создать хотя бы того червяка, которого ты попираешь ногой и презираешь.

   Жаба вселяет в тебя отвращение? Попробуй сделать её, если сможешь. Каким несравненным мастерством  владеет  тот, кто творит такие создания, которые не только восхищают, но и пугают людей!
 
   Я не требую, чтобы ты изготовил у себя в мастерской умного человека, статного мужчину, красивую женщину, - такой труд тебе не по плечу; создай хоть горбуна, безумца, урода, и я уже буду доволен...



                ЧАСТЬ 3

   Вы, карлики, почитающие себя великанами, если в вас 6 - 7 футов, и готовые показываться за деньги, как ярмарочные дива, если достигаете 8 футов; бесстыдно именующие себя высочеством и величеством, хотя эти слова приложимы разве что к горам, которые вознеслись над облаками к небу; надменные и хвастливые твари, презирающие остальных животных и в то же время столь ничтожные рядом с китом или слоном, - подойдите сюда, людишки, и ответьте Демокриту...

   У вас вошли в поговорку: алчность волка, свирепость льва, злобность обезьяны. Вы прожужжали мне уши, доказывая, что человек - разумное животное.
 
   Но кто дал ему такое определение? – волки, обезьяны, львы? Не сам ли он так себя назвал? Смешно смотреть, как вы приписываете все пороки вашим собратьям – животным и оставляете за собой все достоинства.
   Дайте им возможность сказать, чем они почитают себя, и увидите, как они обойдутся с вами...

    О люди! Я уже не говорю о вашем легкомыслии, о ваших безумствах и прихотях, которые ставят вас ниже крота и черепахи, ибо те благоразумно живут своей смиренной жизнью, неизменно следуя путём, предначертанным природой!
 
    Нет, я имею в виду другое.
 
   Мы называем храбрецом человека, который, охотясь на кабана, умеет загнать, измучить и пронзить зверя. Но при виде двух собак, которые лают и бросаются друг на друга, кусают и рвут одна другую, вы говорите: - Экие глупые животные! –
 
   Хватаете палку и разгоняете их.  Вы то ведь разумные, вы стремитесь отличиться от скотов, вооружённых только зубами и когтями, и поэтому изобрели  копья, пики, топоры и дротики, чтобы наносить друг другу раны, достаточные для того, чтобы вся ваша кровь вытекла до капли и ничто не спасло вас от смерти...

    Но становясь год от году всё разумнее, вы далеко превзошли этот устарелый способ самоистребления: теперь у вас есть маленькие шарики, которые, попав в голову или в грудь, убивают наповал.
    Есть у вас и другие шары, потяжелее и побольше, которые разрывают человека пополам и выпотрашивают его внутренности; или, упав на крышу, пробивают всё: потолки от чердака и до погреба, поднимают ваш дом на воздух вместе с только что родившей женой, ребёнком и кормилицей...
 
   Вот она, ваша слава, - любительница переполоха и охотница до шума!..
 
   А предводитель ваш славный ещё с юных лет показал, на что он способен, укусив кормилицу в грудь, и бедняжка умерла от укуса...

   Короче говоря, он родился подданным и стал властелином. А те, кого он укротил и впряг в ярмо, идут за плугом и трудятся, не жалея сил; эти смиренные люди страшатся даже помыслить о свободе, ибо сами удлинили кнут и надставили кнутовище для того, кто их погоняет.
 
   Они сами постарались усугубить своё рабство...

    Что ж, пусть они даже гордятся тем, что беспредельно покорны ему, - такая гордость в  обычае у рабов...

   Человек злонамеренный не может стать подлинно великим. Вы вольны расхваливать его дальновидность и широкие замыслы, восхищаться его образом действий, превозносить его умение выбрать наилучшие средства и кратчайшие пути к цели, НО... если сама цель дурна, значит, она неразумна, а где нет разума, там нет и величия...

                записала 2017

                * * *     * * *      * * *