Сатирический роман 31

          ПОД ПЯТОЮ ГЛУПОСТИ

     Автор Игорь Бестужев-Лада

 Игорь Васильевич Бестужев-Лада(1927-2015), советский и российский учёный, историк, социолог и футуролог, специалист
в области социального прогнозирования и глобалистики. Доктор исторических наук, профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР. Лауреат золотой медали Н. Д. Кондратьева 2001 года «за выдающийся вклад в развитие общественных наук».
Автор нескольких десятков монографий и брошюр, свыше двух тысяч статей в периодических изданиях.

  https://ru.wikipedia.org/wiki/ Бестужев-Лада, Игорь Васильевич

Продолжение 30 романа.
Продолжение 29 http://www.stihi.ru/2019/06/18/4573

          ПОКЛОНЕНИЕ МАМОНЕ БЕЗ ПОКАЯНИЯ

 «С чего начать, чтобы не утонуть в словоблудии философских, экономических, социологических и политологических трактатов? Попробуем ещё раз обратиться к притчам, по наглядности своей близких к библейским, которых мы уже касались по ходу повествования нашего.
Вот острог. Звон цепей. Свист бичей. Тяжкий каторжный труд. Но, с другой стороны, трижды в день баланда в котёлок. Задарма. При любых обстоятельствах. Даже при массовом голоде в стране. Да и без голода у большинства семей в стране баланда
на столе похуже острожной. Как говорится, есть чему позавидовать.
Меж тем в узилище обретаются не девы-мироносицы, а архигрешники. И в бесчеловечных условиях ведут себя бесчеловечно. Один, понаглее, попирает всех. Только в остроге он называется не городничий, а пахан. Вокруг него те же холуи-лизоблюды, именуемые шестёрками. Они люто измываются над каким-нибудь «опущенным» – просто так, на страх прочим. А прочие – «козлы», «мужики» и т.д. – безропотно сносят притеснения, страшась жуткой участи «опущенных». Механика нехитрая, а как надёжно работает! Точный слепок глуповского общества – капля в каплю!

 И вот, представьте, по какой-то причине, безразлично какой, узилище расторгнуто. Стража ушла. Запоры открылись. Цепи спали. Бичи валяются в углу. Выбиваться из сил никто больше не заставляет. Как сказал поэт, хочешь спать ложись, хочешь песни пой. Правда, нет и дармовой баланды: её надо снискивать в поте лица своего.
Как поведут себя в таких ситуациях недевы и немироносицы? Так же в точности, как вели себя допрежь. «Козлы» начнут спать и песни петь в ожидании свиста бича, стремясь урвать под себя всё, что плохо лежит, а «шестёрки», стращая их участью «опущенного», примутся разными способами отбирать у них добычу и сносить «пахану».
Что мы и видим воочию в сегодняшнем Глупове.
Кому не посчастливилось попасть в острог, вполне мог оказаться в жилище будочников – казарме. Разницы почти никакой. Порядки те же самые. Только там холуи-шестёрки величаво именуются «дедами», лижущими сапоги у самого наглого из них и в кровь забивающими «опущенных», чтобы остальные в страхе лизали сапоги у них самих. А в остальном – тот же кулак надзирателя-обер-будочника перед носом и та же дармовая баланда трижды в день.

 И вот, представьте, по какой-то причине казарма с её обитателями брошена начальством на произвол судьбы. Делай, что хочешь! Станут ли наглые «деды» кроткими «внуками»? Отнюдь! Они всё так же будут притеснять прочих и измываться над ними. А прочие всё так же будут стоять с протянутыми котёлками в ожидании положенной баланды. Что мы и видим воочию в сегодняшнем Глупове.
Кому не повезло побывать ни в остроге, ни в казарме, может для такого же развлечения сходить в зоопарк. Там опять-таки всё то же самое. Клетки. Плеть надсмотрщика. Тягостное бытие узника. Зато трижды в день дармовая кормёжка. Хищники, рыча, рвут куски мяса. Вегетарианцы, блея, жуют привычную жвачку.
Если в клетке оказывается несколько особей, безразлично каких, хоть львов,
хоть кроликов, хоть микробов, среди них тотчас выламывается пахан, вокруг него тусуются холуи, жалобно повизгивают «опущенные» и трусливо жмутся к стенкам козлы. Всё по законам природы, точнее, по законам ответов природы на надругательства над нею.

 И вот, представьте, по какой-то причине зоопарк разорен. Клетки настежь.
Сторожа сбежали. Гуляй, зверюга! Как гулять зверю? Да так же, как он «гулял» в клетке! Ведь он привык к ней, а то и родился в ней. Но как же с дармовой кормёжкой? А вот так же! Травоядные продолжают блеять в ожидании оной, а хищники, соскучившись рычать всухую, начинают рвать клоки мяса прямо из шерсти блеющих. Что мы и видим воочию в сегодняшнем Глупове.
Является ли такое прискорбное положение безысходным? Нет, общеизвестно, что безысходных положений не бывает. Бывают только безвыходные.

 То, что ни о какой безысходности не может быть и речи, подтверждается тем отрадным фактом, что рецептов спасения Глупова, многажды обнародованных, мусоленых-перемусоленых, насчитывается едва ли не больше, чем жителей сего несчастного населённого пункта. Не только простые обыватели, но даже все до единого глуповские академики, всегда отличавшиеся ещё большим скудоумием, нежели ещё не достигшие их степени маразма глуповцы (а как мы помним, академиком своей собственной академии стал каждый глуповский знахарь, от начинающих до уже кончивших), и те подали голос. Не осталось ни одного, кто не выступил бы с трактатом по сакраментальным глуповским вопросам: «Кто виноват?» и «Что делать?». Мало того, на эту же тему стали высказываться вконец потерявшие стыд и обретшие срам, совсем обнаглевшие глуповские скоморохи. При этом, заметьте, не в шутку, что ещё было бы как-то понятно для истого скомороха, а всерьёз, что доказывает ущербность оного, неистовость во всех смыслах этого слова.
Правда, во всех трактатах наблюдается пустяковая заминка: все соглашаются, что надо спасать Глупов, но не знают как. И не то что не знают, а страшатся это самое «как» договорить до конца.

 В самом деле, чёрт с ними, кто виноват, а вот что делать с брошенными на произвол судьбы тюрьмой, казармой, зоопарком, а главное, с их обитателями? Ведь они за тысячу лет привыкли к подневольному труду, а потому терпеть не могут никакого, работают только из-под палки, да и то так недобросовестно, как позволяют обстоятельства. А за последние семьдесят лет привыкли не просто к подневольному, а к централизованно-подневольному труду, только по окрику обер- и унтер-идиотов, подкреплённому угрозою порки, острога, расстреляния. Нет окрика – нет и работы. А кричать больше некому. Да если и найдётся кому, то неизвестно, что кричать.

 Кроме того, тяжкий труд каждого третьего из подневольных рабов – по производству алебард для будочников, отсыревшего пороха вообще неизвестно для чего и пр. — и раньше-то был не нужен, а стал вопиюще, кричаще не нужен. Вот когда глумливое, но абсолютно истинное выражение «видимость работы за видимость зарплаты» стало проклятием, висящим дамокловым мечом едва ли не над каждым глуповцем. Куда девать эту орду бездельников поневоле, загнанных волею идиота в идиотское положение? На улицу? Но, прежде чем окочуриться от голода, они перебьют витрины роскошных магазинов. На новые рабочие места? Их ещё надо создавать. А этому доселе препятствуют всем, что под руку попадется. И в числе главных препятствий – разгул, половодье жуликов-мошенников, воров-разбойников, которые стакнулись с будочниками и даже с квартальными, и даже, не исключено, с чинами повыше. Пока не покончить хотя бы с разгулом (на большее сил не хватает), хотя бы не введя половодье в берега, как у прочих племён и народов, невозможно не то что новые рабочие места создавать, но и вообще из бедственного положения вывернуться: всё, что ни наработаешь, отберут, куда на работу ни высунешься – зарежут.

 Теоретически повязать эту грабяще-режущую публику, раз плюнуть. Проверено опытом, и профессиональные будочники готовы прихлопнуть извергов хоть завтра.
А практически, как начинать войну с силою, которая теперь сильнее всех будочников и квартальных, вместе взятых? Да ещё при загадочно дремлющем начальстве.
Самое простое, что приходит в голову, это вытащить из-под земли всё ещё хранящееся с почётом там, в подземелье, набитое опилками чучело братца Сдохова, пустив его на любой телеге поперёк толпы адептов, неофитов и прозелитов, кликушествующих и доселе, словно комары на болоте в неимоверных количествах, и повторить ещё раз с начала до конца всю эпопею оховщины-сдоховщины.

 Да, тогда горести и болести, одолевающие ныне глуповцев, как рукой снимет. Алебарды понадобятся триллионами. Не говоря уже о сыром порохе. Дела всем хватит – успевай только окрик слушать. А воров-разбойников, жуликов-мошенников вместе с неворами-неразбойниками, нежуликами-немошенниками огулом сметут в одночасье. Правда, тут же появятся, как и раньше бывало, новые. Но это уже другой вопрос.
Может быть, действительно попробовать ещё разок?
На смех и на страх всему миру?..»

 Продолжение романа в следующей публикации.

  19.06.2019