Я плачу по нему, пока жива

Я плачу по нему, пока жива,
и слез своих скрывать не собираюсь.
Я без него, за штрихом штрих, стираюсь,
и вслед за мной стираются слова.

Нет, боль свою скрывать мне не дано,
она теперь-частица всей Вселенной -
на пике вод вздыхает белой пеной,
иль веткой клена постучит в окно.

Иль загудит ветрами, невпопад,
дождем омоет скорбь мою святую.
К сыночку с ней одной опять приду я,
и с ней уйду... в осенний листопад.

Она желает быть! Так пусть и будет,
мне в клетку заключить ее нет сил.
Сыночек, Ангел мой, как в клетке, жил,
ну, разве память эту боль когда забудет?

Ну, разве можно сына хоронить
по кругу, пряча память раз за разом?
Ни слов о нем, ни слез о нем... ни разу...
А он, как боль, желает тоже быть!

Быть: на страницах, в рифме, между строк,
в беседах, поминаниях, печали...
Он хочет, чтоб слова о нем звучали,
как и том, кого назвали - Бог.

Они звучат... о нем, о боли той,
о памяти, которая согрела.
И если я сказать о нем не смела,
то день прошел - ненужный и пустой.

Я - в нем живу, а в жизни - выживаю,
о силе духа песни не пою.
Упала наземь... Больше не встаю.
Я - слабая. Да, люди, я такая.

А он - могуч, и мудр, не по годам.
Он - Ангел во плоти. Частица Света.
Прекрасен тем, что так любил рассветы.
За встречу с ним я памятью воздам.

(Людмила Гапоник. Светлой памяти сына всегда)