Киплинг моя соперница

My Rival Моя соперница
I go to concert, party, ball —
What profit is in these?
I sit alone against the wall
And strive to look at ease.
The incense that is mine by right
They burn before her shrine;
And that’s because I’m seventeen
And She is forty-nine.
I cannot check my girlish blush,
My color comes and goes;
I redden to my finger-tips,
And sometimes to my nose.
But She is white where white should be,
And red where red should shine.
The blush that flies at seventeen
Is fixed at forty-nine.
I wish I had Her constant cheek;
I wish that I could sing
All sorts of funny little songs,
Not quite the proper thing.
I’m very gauche and very shy,
Her jokes aren’t in my line;
And, worst of all, I’m seventeen
While She is forty-nine.
The young men come, the young men go
Each pink and white and neat,
She’s older than their mothers, but
They grovel at Her feet.
They walk beside Her ‘rickshaw wheels —
None ever walk by mine;
And that’s because I’m seventeen
And She is foty-nine.
She rides with half a dozen men,
(She calls them «boys» and «mashers»)
I trot along the Mall alone;
My prettiest frocks and sashes
Don’t help to fill my programme-card,
And vainly I repine
From ten to two A.M. Ah me!
Would I were forty-nine!
She calls me «darling,» «pet,» and «dear,»
And «sweet retiring maid.»
I’m always at the back, I know,
She puts me in the shade.
She introduces me to men,
«Cast» lovers, I opine,
For sixty takes to seventeen,
Nineteen to foty-nine.
But even She must older grow
And end Her dancing days,
She can’t go on forever so
At concerts, balls and plays.
One ray of priceless hope I see
Before my footsteps shine;
Just think, that She’ll be eighty-one
When I am forty-nine.
Joseph Rudyard Kipling (1865-1936)
Я хожу на концерты, вечеринки, бал —
Какая в этом выгода?
Я сижу одна у стены.
И стараюсь выглядеть непринужденно.
Благовония, которые принадлежат мне по праву
Они горят перед ее святыней.;
И это потому, что мне семнадцать.
А ей сорок девять.
Я не могу сдержать свой девичий румянец.,
Мой цвет приходит и уходит;
Я краснею до кончиков пальцев.,
А иногда и до носа.
Но она белая там, где должна быть белая.,
И красна там, где красный должен сиять.
Румянец, который бледнеет в семнадцать
Но прочен в сорок девять.
На ее щеке;
Я хотела бы петь.
Всякие смешные песенки,
Не совсем правильно.
Я очень неуклюжа и очень застенчива.,
Ее шутки не по моей части;
И, что хуже всего, мне семнадцать
Пока ей сорок девять.
Молодые люди приходят, молодые люди уходят.
Каждый розовый и белый и аккуратный,
Она старше их матерей, но
Они пресмыкаются у ее ног.
Они идут рядом с ней за коляской рикши. —
Никто никогда не пройдет мимо меня.;
И это потому, что мне семнадцать.
А ей сорок -девять.
Она едет с полудюжиной мужчин.,
(Она называет их «мальчики» и «сыночки»)
Я бегу по торговому центру в одиночестве.;
Мои самые красивые платья и пояса
Не помогают мне,
И напрасно я жалуюсь
От десяти до двух!
Если бы мне было сорок девять!
Она называет меня "дорогая", "любимая".,»
И " милая отставная горничная.»
Я всегда сзади, я знаю.,
Она ставит меня в тень.
Она знакомит меня с мужчинами,
» Своими любовниками, думает,
Для шестидесяти требуется семнадцать,
Девятнадцать- старики.
Но даже она должна взрослеть
И закончить ее танцевальные дни,
Она не может жить вечно.
На концертах, балах и спектаклях.
Один луч бесценной надежды я вижу
Прежде чем мои шаги засияют;
Только подумайте, что ей будет восемьдесят один
Когда мне будет сорок девять.
Моя соперница
Зачем я на балы хожу,
На вечеринках маюсь,
Там, в одиночестве  сижу,
Весёлой притворяюсь?
Ведь  ладан мой,  в том спору нет,
Сопернице кадят;
Обидно! Мне  семнадцать лет,
А ей под пятьдесят.

Румянец  волен  побледнеть ,
Сбежать со щёк без спроса;
Могу до пальцев покраснеть,
Бывало и до носа.
Бела, где принято, она,
Всегда красна, где надо,
Слинял румянец, но прочна   
И в пятьдесят помада.

Сдержать волненье не могу,
До алых  щёк смущаюсь,
Когда шучу и на бегу,
Петь песенки пытаюсь.
Я так застенчива, сил нет!
Не поднимаю взора,
Ведь мне всего семнадцать лет
А ей пол - века скоро.

Юнцы на зов её бегут,
Хоть в бабушки годится;
В ногах лежат, награды ждут,
Ласкает, не стыдится.
Попросит мальчики спешат,
За рикшею вдогонку,
Терплю, ведь ей  под пятьдесят,
А я совсем  девчонка.

Мужчины бегают толпой,
Зовёт мои  «сыночки»;
А я всё время сиротой,
Катаюсь в одиночку.
Не помогает мне наряд,
Из бархата и шёлка,
Пока не стукнет пятьдесят,
От роскоши нет толка.


Со мной  мила, обняв, зовёт:
«Любимой», «дорогою»,
Ко мне мужчина подойдёт -
Укроет  за спиною.
Представит дедушке  с клюкой:
«Он был со мною дружен,
Теперь ему милей покой,
Тебе такой и нужен.»


Но жизнь идёт, наступит  год,
(Ничто не длится вечно),
Когда придёт и мой черёд,
Шутить и петь беспечно.
Надежда блещет, дни летят
Считать легко и просто,
Когда мне будет пятьдесят,
Ей стукнет девяносто.

Можете сравнить с лучшим, на мой взгляд, переводом К. Симонова

Зачем же в гости я хожу,
Попасть на бал стараюсь?
Я там как дурочка сижу,
Беспечной притворяюсь.
Он мой по праву, фимиам,
Но только Ей и льстят:
Еще бы, мне семнадцать лет,
А Ей под пятьдесят.
Я не могу сдержать стыда,
И красит он без спроса
Меня до кончиков ногтей,
А то и кончик носа;
Она ж, где надо, там бела
И там красна, где надо:
Румянец ветрен, но верна
Под пятьдесят помада.
Эх, мне бы цвет Ее лица,
Могла б я без заботы
Мурлыкать милый пустячок,
А не мусолить ноты.
Она острит, а я скучна,
Сижу, потупя взгляд.
Ну, как назло, семнадцать мне,
А Ей под пятьдесят.
Изящных юношей толпа
Вокруг Нее теснится;
Глядят влюбленно, хоть Она
Им в бабушки годится.
К ее коляске — не к моей —
Пристроиться спешат;
Все почему? Семнадцать мне,
А Ей под пятьдесят.
Она в седло — они за ней
(Зовет их «Сердцееды»),
А я скачу себе одна.
С утра и до обеда
Я в лучших платьях, но меня —
Увы! — не пригласят.
О Боже мой, ну почему
Не мне под пятьдесят!
Она зовет меня «мой друг»,
«Мой ангелок», «родная»,
Но я в тени, всегда в тени
Из-за Нее, я знаю;
Знакомит с «бывшим» со своим,
А он вот-вот умрет:
Еще бы, Ей нужны юнцы,
А мне наоборот!..
Но не всегда ж ей быть такой!
Пройдут веселья годы,
Ее потянет на покой,
Забудет игры, моды…
Мне светит будущего луч,
Я рассуждаю просто:
Скорей бы мне под пятьдесят,
Чтоб ей под девяносто.