Разносчики счастья

Глава 1. Утро

   Он проснулся от удара в бок. Подушка и простыни были влажными. Июньская духота прилипла потной плёнкой к телу. Нестерпимо хотелось под прохладные струи душа. Она фривольно раскинулась на кровати и норовила во сне завоевать всю полезную площадь ложа, усердно работая коленями и локтями. Даже длинные распущенные волосы стремились заполнить собой пространство, словно змеи. Ему вспомнился вчерашний футбольный вечер. Болели за «наших» с друзьями в спортбаре. Игра была вязкая и унылая. Уже в середине второго периода многочисленные посетители бара переключили основное внимание на своё противостояние с  пивом, и к полуночи их результат многократно превзошел счет на табло стадиона, от чего сейчас у него во рту стоял сухой привкус железа, а вчерашний вечер обрывался в памяти где-то на пути от спортбара к дому. Это напрягало. «Надо топать в ванную» - вздохнул он, глядя на неё. Утренняя тягучая жара, пивное похмелье, вымученная победа наших футболистов, она в постели – всё это переливалось в тяжелой голове мерцающим тусклым калейдоскопом. «Как так получилось, что она оказалась тут? Ведь этого не может быть! Мы просто любезничали несколько дней на сайте знакомств, стараясь блеснуть эрудицией и комплиментарным этикетом. Не более… Мдааа, вот те и сыграли в шахматы…».

Глава 2. Наваждение

    К своим 45 он проживал вполне самодостаточную холостяцкую жизнь. Квартира, дача, непыльный успешный бизнес, свобода и независимость – всё радовало и приносило удовлетворение. Вот только с личной жизнью в который раз было глухо. За 20 лет ему трижды удалось получить в паспорт штамп о разводе. Первый брак помнился смутно. Тот самый блин, который «комом». Скоротечная амбициозная юношеская влюбленность и романтика очень быстро растворились в реальности. Благо, без последствий. Второй брак был уже гораздо фундаментальней и результативней. Изо всех сил он старался быть верным мужем-добытчиком своей молодой жене и ответственным заботливым папулей для горячо любимой дочери. Получалось вроде бы не плохо. Но, через несколько лет с женой случились удивительные метаморфозы - из неё полез взрослый врожденный менталитет. Из покладистой девчушки-хохотушки она превратилась в постоянно ворчащую истеричную бабищу, находящую в любой мелочи повод устроить очередной скандал. «Прилетало» то ему, то дочери. А то и им обоим. Будучи категорически миролюбивым человеком, он переживал подобное очень болезненно. Пришлось принимать волевое решение - или здоровая психика, или бредовое раздражающее существование во имя сохранения мнимой семейной идеологии. Победил закон самосохранения.
   Обретя покой, его жизнь перекрасилась в яркие цвета. Оказывается, и небо голубое, и люди - приветливые и доброжелательные. Здравствуй, мир! Но другая сторона медали давила и угнетала. Вакуум, образовавшийся после расставания с семьёй, надо было как-то заполнять. Передохнув несколько месяцев в благодати одиночества, он начал поиск предмета внимания и обожания. И чем дальше, тем больше приходило понимание, что он совершенно разучился знакомиться. На него смотрели с нескрываемой подозрительностью, напряженно ожидая подвоха в его ухаживаниях.Ограничивалось всё парой-тройкой свиданий и последующим исчезновением пассии. На помощь пришел интернет. Отстав от жизни в семейной круговерти, он и не мог предположить, что в современном мире знакомства надобно заводить на многочисленных сайтах, специально для этого созданных, а «клеить» девушек по ресторанам и кинотеатрам – дурной тон! Винтаж. И понеслось… «Вот оно, чо! Вот оно, как!!!» - ликовал он. Голова шла кругом от обилия красоток, умниц, спортсменок и комсомолок, обитавших во всепоглощающем «болоте вирта». Ночи стали искромётны. Пачка сигарет выкуривалась незаметно. Ладони потели от волнительного клацания по клавиатуре. Его красноречие достигло своего апогея - классики русской поэзии и прозы нервно курили в сторонке. Барышни всех видов, типов и возрастов охотно включались в диалоги о прекрасном и вечном. Обсуждались политика и философия, прошлое, настоящее и будущее, любовь и ненависть, верность и предательство, кошки и собаки, литература и телевидение. В общем, всё, о чём только могут говорить два одиночества. Общение с некоторыми прелестными незнакомками плавно перетекало в задушевное доверительное знакомство, а в единичных случаях ощущалась даже лёгкая взаимная симпатия. Дни протекали в интригующем ожидании вечернего рандеву в мир гармонии и обнадеживающего продолжения виртуальной реальности. Спустя месяц-другой на смену эйфории пришли и первые горькие разочарования. По другую сторону монитора происходило нечто загадочное. Его любезные, милые оппонентки в процессе общения осмеливались наконец-то скидывать свои маски, а под ними - … В общем, на сотню симпатичных ему соискательниц, приходилась одна-две, которые правдиво указывали в своих анкетах возраст, вес, семейное положение и географию обитания. Основная же масса являла собой абсолютное враньё, искажение реальности и умалчивание многих фактов личной жизни. Доходило до абсурдной и непонятной ему презентации «не своих» фотографий. И всё это вскрывалось лишь спустя продолжительное время после начала знакомства. Самое обидное несколько раз случалось после того, как он осмеливался сменить «вирт» на реальность - сначала решительно предлагал продолжить общение в телефонном формате, потом доходило и до первого долгожданного свидания. А реальность являла собой смех сквозь слёзы. «Почему так? Зачем? На что они надеются?!!» - недоумевал он. Устойчиво формировалось негативное отношение к сайтам знакомств:

«Ты меня никогда не знала,
И уже никогда не узнаешь.
Переписку со мной забывала,
Потому что всё понимаешь!
Понимаешь, что это - кража
Личной жизни, любви и ласки…
Виртуальные встречи – лажа!
Виртуальные письма – сказки!
Кто придумал такую забаву,
Тот решил пошутить над нами:
- Фантазируйте, мол, пишите,
Но потом  - разбирайтесь сами!
А мы рады стараться! И пишем,
Открывая друг другу души,
Но потом со стыда сгораем,
Обжигая «лапшою» уши…
Я аккаунт свой удаляю,
Не простившись, не пожелавши.
Переписку с тобой забываю,
От любви виртуальной уставши.
Я со счета давно уж сбился,
Сколько раз помутнен был разум.
Сколько раз был готов жениться,
Обещая «всего и сразу»…
Уж пора бы остепениться,
Но, надеюсь я безоглядно,
Что мечтам суждено сбыться!
Как наивно!!! (зато приятно)…
И бросаюсь на амбразуру,
Регистрируясь в новом «болоте»,
Чтоб глотать  всякий бред без разбору,
Сомневаясь: «А Вы не врёте?!!»
Ты меня никогда не знала,
И уже никогда не узнаешь.
Переписку со мной забывала,
Потому что всё понимаешь!
Понимаешь, что это - кража
Личной жизни, любви и ласки…
Виртуальные встречи – лажа!
Виртуальные письма – сказки!»

   Спустя год с небольшим, наевшись иллюзий, его надежды хоть на какое-то худо-бедное знакомство растаяли вовсе. Остались лишь ощущение прозябания и абсолютный скептицизм. Коварное «замониторье» предлагало всё новых и новых участниц этого фейкового торжества обмана над верой в людей. Его попытки завести очередное знакомство ограничивались лишь редким желанием отвесить дежурный реверанс случайной удачной экспозиции в портфолио какой-нибудь презентабельной незнакомки. Один из таких реверансов (один на миллион, наверное) обернулся впоследствии походом в ЗАГС. Это было, как наваждение. Общение развивалось ровно и без агонизирующего вдохновения. Просто перекидывались незатейливыми фразочками, просто кидались друг в друга  сиюминутным настроением. Потом перебрались в «Skype». Незаметно это переросло в желание встретиться в реальном мире. И не просто так «встретиться» и всё, а очень-очень встретиться. Для этого ему пришлось купить билет на поезд «Москва-Одесса». Да-да! Она жила в Одессе. Случилось это задолго до начала тех известных печальных событий на Украине 2014 года. Препятствий к поездке ещё пока не было. Первая встреча прошла блестяще! Случайный и совершенно неожиданный роман вскружил им голову. В почти зрелом возрасте испытать подобное – это что-то из области фантастики. Ощущение счастья зашкаливало. Без долгих экивоков они расписались. Совместная жизнь складывалась из постоянных переездов и перелётов. То он мчался к ней в Одессу, которую она не могла надолго покинуть из-за высокой ответственной должности и малолетней дочери. То она летела на несколько свободных дней к нему в Москву, которую он не мог оставить из-за процветающего бизнеса и своей подрастающей дочери, в жизни которой, даже после развода с «бывшей», он занимал значимое место и уделял ей много времени. Три-четыре раза в год им удавалось совершать семейные совместные выезды  с детьми на курорты Крыма или просто поколесить с экскурсиями по красивым городам России или Нэзалэжной.
   Потом случился майдан. Политика ворвалась в их личную жизнь. В Херсоне он едва остался в живых при пересечении границы «оккупированного» Крыма с Украиной. Опьянённые революцией, националистично заточенные молодчики под дулами автоматов сняли его с поезда, когда тот пытался любыми путями прорваться к супруге в пылающую Одессу. Никакие уговоры, увещевания, попытки подкупа не срабатывали. Его бросили в клетку, угрожая лютой расправой. Она тут же примчалась ему на выручку в Херсон со знакомым одесским милиционером во внушающем звании. Расправа над «Российским оккупантом и террористом» ограничилась унизительным штампом в паспорте о трехлетнем запрете на въезд в новоиспечённую страну Евросоюза. А могли бы и закопать где-нибудь под кустом. Ищи-свищи потом.  Тот паспорт он до сих пор хранит - будет, что внукам показать. Через сутки его под конвоем посадили на проходящий обратно в Крым поезд, а она  вернулась в Одессу, от греха подальше. Тогда им даже не удалось встретиться.  Этот случай сработал толчком к решительным действиям - она согласилась на его уговоры покинуть родину и переехать в Москву. Наваждение продолжалось.
   На своё новое ПМЖ приехала она не одна – с дочкой. Разумеется, не оставлять же восьмилетнего ребёнка на бабушку в том кошмаре! А заодно и бабулю прихватила – «Не бросать же беспомощную пенсионэрку одну на произвол судьбы! Да и за дочкой будет, кому присмотреть.  Зато, наконец-то вместе!». Случайное виртуальное знакомство дошло до своего логического завершения. Все были счастливы. Жизнь потекла полноводной семейной рекой.
   Воды в той реке хватило на год. В его квартире постоянно кто-то охал и ахал, кряхтел и ворчал, кто-то постоянно вертелся под ногами и пронзительно верещал. Три посторонних особи в женских обличиях постоянно требовали любви и внимания. Под руку постоянно лезла неугомонная гиперактивная девочка-подросток, бабушка влезала во все разговоры со своей старческой маразматичной точкой зрения, а столь любимая долгожданная жена всё своё основное время уделяла маникюру, прическам и нарядам. О работе даже разговора заводить не желала, жалуясь на то, как устала от работы в Одессе. Посещение туалетной и ванной комнаты стало похоже на очередь за водкой при «сухом» законе. Из телевизоров в каждой комнате одновременно доносились разборки «Дома-2», писклявые голоса «Смешариков» и гнусавый перевод какого-то мыльного сериала. Прежде он не замечал, что его девочки тугие на ухо, но громкость звучания телевизоров это однозначно подтверждала. Его родная дочь всё реже и реже появлялась в квартире. Да и он сам стал чаще пропадать в офисе, разогнав по домам сотрудников и просиживая лишних пару часов перед компьютером в тишине и одиночестве. Том самом, давно забытом одиночестве, в котором пребывал после развода с предыдущей женой. Вдруг стало остро понятно, что он нуждается в этом состоянии. И не на несколько часов, а надолго. Навсегда!
   После подачи заявления на развод, он жил на даче. Совершенно один. Нечастые рабочие вопросы решались по телефону и через интернет. Поэтому, необходимости выезжать в город не было. Еду и водку привозила его мать. Привозила молча, без лишних вопросов, всё прекрасно понимая. Он ушел в лёгкий лечебный запой. Снимал стресс, наслаждаясь пьяной тишиной природы и обволакивающим покоем. А ночами на душе скребли кошки под минорный перебор гитары:

«В проруби тихой тоски
Зубы стучат о стакан.
Выключены мозги.
Сердце зажато в капкан.
Бродит за мной как тень
Мрачная тишина.
Вот уж который день
Пью за любовь до дна.
Пью, а в душе – мороз.
Некого мне любить.
Нет ни букета роз,
Ни той, кому их дарить.
Прошлого не вернуть.
Что ж теперь волком выть?
Значит, таков мой путь –
В прошлом её любить.
Где-то она теперь…
Где-то, но не со мной.
Сам я захлопнул дверь
К той, что была женой!
Вмажу ещё до дна,
И про неё спою!
Где-то теперь она…
А звал я её «Ю-ю».
В проруби тихой тоски
С грустью смотрю в стакан,
Только не видно ни зги -
Кануло всё в туман…».

Спустя пару недель позвонила дочь и сообщила: «Папуль! Они уехали. Я сейчас тут. Они Фильку оставили. Сказали, что потом заберут. Приезжай!». Их можно понять – срывают с насиженного привычного места, везут в чужой город, помещают в чужеродную обстановку, в чужую квартиру, в иной мир, где и хлеб не так пахнет, и молоко - не того цвета. Вот и вернулись они обратно с лёгкой душой, в своё «таки весьма родное и привычное». Наваждение прошло, будто и не было ничего…

Глава 3. Шахматистка

   «Мдааа, вот те и сыграли в шахматы…» - недоумевал он, направляясь в ванную комнату. У двери в спальню оглянулся – может, приглючилось? «- Да нет, вот она! Та самая «шахматистка» с сайта знакомств. Развалилась на подушках и сопит, как мопс!».
   Под живительными струями прохладного душа стало немного легче. Внезапно вкус зубной пасты вызвал рвотный рефлекс. От резкого напряжения к голове прилила кровь, и он чуть не рухнул в секундном помутнении. «- Тааак, пора завязывать с пивными рекордами. Или жбан лопнет от кровоизлияния или печёнка в колени сползёт. Годы-то уж не те, когда сколько ни вливай в себя - всё пофиг. Да и качество пива совсем не то. Кто его знает, чего они там бодяжат, в этих пивняках…». Когда от ледяного компресса в голове почти совсем прояснилось, он отдёрнул штору и осторожно стал перебираться на коврик, растирая лицо махровым полотенцем. Вдруг нога ступила на что-то мягкое. Всем весом он был вынужден погрузиться по инерции в это «что-то». Сорвав с глаз полотенце, в доли секунды он увидел, как из-под ноги с диким воплем рванул его котяра Фил, который всю ночь прятался от жары под ванной, а тут решил выбраться, разбуженный шумом воды. Бедное создание! То ли спросонья, то ли от неожиданности кот не рассчитал траектории рывка, и с размаху влетел своей тупой мордой в дверной косяк. В тот же момент мокрая пятка его хозяина скользнула по резиновому коврику и тот сел копчиком на ребро ванны. Балансируя, он смахнул с раковины рукой стоявшие на ней флаконы и тюбики. В глазах опять потемнело от боли. «Что ж за утро такое!!!» – в сердцах заматерился он. – «Незнакомый человек в спальне, кот – придурок, треск в голове, теперь ещё и зад отвалится!». Судя по ошалевшим глазам кота, у него тоже случилось временное помутнение.
   Приведя себя в порядок, он сидел на кухне и пил кофе. Кот, отошедший от шока, прилёг в его ногах, осмысливая случившееся с ним недоразумение и вспоминал забавные сверкающие точки, которые привиделись ему недавно в ванной комнате. Девушка ещё спала - грохот её, видимо, не потревожил. «- Да, она говорила, что спит допоздна. Ладно, пусть спит. Мне же лучше. Надо срочно вспоминать, как она тут оказалась. И что вообще происходит?!! Так. Вчера днём переписывались с ней на сайте. Ни о чём не договаривались, просто «привет-привет», «пока-пока». И всё! Да и о чём договариваться-то? Всего несколько дней переписки. Потом позвонил Андрюха, сказал, что забронировал стол в спортбаре. Потом – футбол. Всё ясно и четко помню. Пара литров пива для разогрева, начало матча и единственный гол наших. Всё помню. Потом парни за соседним столом чудить стали – на спор предложили по пиву пройтись, кто больше. Парней тех знаю прекрасно – завсегдатаи, как и мы с Андрюхой. На футбол уже мало внимания обращали, всё больше трепались «ни о чём» и хлестали одну за другой. Потом расплатились, когда уже в ушах забулькало, попрощались и вышли на воздух. Дрюня хотел напроситься ко мне, продолжить, но я зачем-то соврал, что не один сейчас. Что барышня ждёт дома. Чёрт! Как сглазил. Простились с Андреем, и я не спеша потопал к дому. Идти мне полчаса. Всё вполне ясно помню. Странно только, как к дому подходил – не помню уже. И вообще, что дома было – не помню. Откуда же она могла взяться-то, в конце концов?!!».
   Несколько дней назад, изнывая от июньской аномальной жары, он убивал время на даче. Заняться поздним вечером было не чем. «-Разве что, на сайт заглянуть?». До сих пор в душе теплилась надежда на знакомство с какой-нибудь  очаровашкой. Не кОрысти ради, как говорится. Просто, потребность в знакомстве была, и всё тут. «- Года четыре, поди, холостякую. Это – не дело! Мне б такую, что бы было, о чём с ней потолковать. Что б не кукла какая-то тупая, и не хитрожопая эгоистка. Мучайся потом с ней. Разве много я хочу? Не ужели, нет таких уже в природе?». Памятуя, как редко подобные знакомства случаются, значения особого он этому действу не придавал. Безделье рутинное. На сайте знакомств, в веренице анкет не было ни чего привлекательного. Обычное дело – коренные обитатели «болота». Крокодилы, бегемоты, силикон, ботокс, купальники, тачки, море, запросы царские, пожелания пошлые и прочая привычная скучная хрень. Вдруг в одной из анкет промелькнуло слово, совершенно не вписывающееся в каноны сайтовского лексикона – шахматы! Он просмотрел анкету пристальней. «- Забавно! Впервые вижу девушку, которая хочет научиться играть в шахматы! Или это замануха какая? Тогда, эта особа заслуживает уважения. До такой приманки ещё никто не додумался!». С фотографий смотрела весьма симпотная девушка. В глазах – интеллект. Фигурка – на твёрдую четвёрку. «- Хотя, кто его знает. Фотошоп ещё никто не отменял. Ладно. Хуже не будет! Напишу. А там – время покажет, какая из неё шахматистка!». И он написал…

Глава 4. Мистика

   Наваждение прошло, будто и не было ничего. Не было ни чувства влюбленности в сочную молодую одесситку, ни их Крымских приключений, ни продолжительного ощущения праздника жизни. Но ведь было! Глупо это отрицать. До сих пор, спустя годы, он просматривал иногда свои фотоархивы. Вспоминал. Ведь помнил же до сих пор, как это – быть счастливым. И не только быть самому счастливым, но и других делать счастливыми! А теперь что прикажете, назвать всё это «наваждением»? Да, он не справился с этим «женским общежитием», которое сам же и устроил. Да, он переоценил свои возможности, в результате чего стало невозможным продолжение того, к чему они сообща так долго стремились. Но ведь какое-то время это было! Он жил этим. Это – часть его прожитой жизни. А теперь – всё в топку? Сжечь, растоптать и относиться, как к миражу? Вот уж, хрен! Так можно бОльшую часть всей своей жизни списать в утиль. Сейчас, сидя на кухне, он скорее мог бы назвать наваждением тот факт, что в его спальне спит девица, которую он пообещал научить играть в шахматы. В невинной, ни к чему не обязывающей виртуальной забаве он обещал познакомить её с шахматами. И всё! Они не знали друг о друге совершенно ни чего – ни адресов, ни фамилий, ни телефонов. Просто, не успели дойти до таких подробностей в процессе интерактивной переписки. Даже та информация, которая была указана в их анкетах на сайте, не была на 100% достоверной. Тем не менее, девушка – тут! Спит себе, как ни в чём не бывало. Вот уж, настоящее наваждение!
   Наливая себе очередную порцию кофе, он вспомнил один момент из их виртуального общения - вскользь пожаловался ей на жару и на то, как тяжко в такую погоду стричь газонную траву на даче. Она в ответ весьма самонадеянно пообещала исправить ситуацию и нагнать прохладительных облачков, уточнив приблизительный район местонахождения дачи. Но следующий день с самого утра ни чем не отличался от предыдущего. Жарило так, что даже соседские собаки умолкли, будто вымерли. Берёзы обвисли ветвями, став похожими на плакучие ивы. Птички не щебетали, прячась где-то в тени. Природа замерла. Практически все жители дачного посёлка как-то умудрились втиснуться в местное озеро, распугав диких уток в камышах. Со стороны это было похоже на какой-то адский кипящий котёл, в котором копошились в муках грешники. Не желая влезать в озёрное парное молоко, он весь день спасался от перегрева периодическим обливанием ледяной колодезной водой и пивом из морозилки. А в пять часов вечера началось! Сначала в чистом прозрачном небе загрохотало. Через несколько минут из-за леса показалась туча, и скоро уже со всех сторон дачный посёлок окружали зелёно-бурые кучи свинцовых громадин, плюющихся молниями. Ветер поднялся такой, что было страшно за берёзы, нависшие над его участком. Нужно было срочно прятаться. В окно он минут сорок наблюдал разгневанную на что-то Её Величество Стихию. Отчетливо различимые тяжелые струи воды с неба врезались в густую траву. Гром грохотал над самой крышей, но это был не тот, привычный для нашего слуха гром, а оглушительный сухой треск, от которого содрогался весь дом. Не хотелось думать, что случится, если бы хоть одно из деревьев не выдержало бы этого Армагеддона. У стихии пару раз наступала  короткая минутная передышка, а потом всё начиналось сначала. В финале по крыше и подоконникам забарабанил град. Под плотно запертую на задвижку дверь дома натекла приличная лужа воды. Стёкла окон звенели, готовые лопнуть в любой момент. Это было что-то! Очередное затишье неожиданно оказалось концом светопреставления. Уже скоро выглянуло солнце. Выйдя из дома, он огляделся и закурил. В очистившемся небе показались первые стрижи, хлопнула неподалёку соседская калитка. «-Вроде, обошлось. Ну, спасибо, милостивая государыня, за «прохладительные облачка»! Живи мы в девятнадцатом веке и будь я епископом, я бы Вас на костёр отправил за такие фокусы!»- вспомнил он вчерашнее обещание своей виртуальной незнакомки, пуская во влажный посвежевший воздух кольца сигаретного дыма. Ну, и чем не наваждение? «Конечно, она могла в прогноз погоды заглянуть, только в нашем посёлке уже несколько дней народ пристально отслеживал в интернете информацию о спасительных дождях, но ни тучки, ни капли дождя в ближайшую неделю ни одним интернет-ресурсом не обещалось. А она – нате вам! Пообещала, значит получите и распишитесь! Ведьма какая-то!».
   Кот Филя, дремавший на линолеуме, вдруг вскинул голову в сторону прикрытой кухонной двери. Слух у него был потрясный. Несмотря на малюсенькие вислые ушки, он мог услышать из любой точки квартиры муху на балконе. «Ну, вот. Кажется, она проснулась. Сейчас начнётся что-то интересное» - обреченно вздохнул он. Ни одного объяснения её появлению в квартире ему  так до сих пор и не явилось. Прошло несколько минут, но всё было тихо. Лишь кот водил серым пятачком по воздуху. «Пойти, посмотреть что ли? Да и хватит ей уже спать! Время – к одиннадцати». Он осторожно поднялся с табурета и бесшумно двинулся в спальню. Там его сердце учащенно забилось - постель была пуста! Более того, она была аккуратно заправлена! От гробовой тишины зазвенело в ушах. Задрав хвост, в спальню по-хозяйски продефилировал котяра, и запрыгнув на кровать, небрежно плюхнулся в самом центре на бок - это было его излюбленное место. «Тааак. Психов в нашем роду вроде не было. Пивное похмелье до галлюцинаций довести не может. Головой я не бился, а ушиб копчика случился уже после того, как я видел её в постели живую, реальную! Даже лёгкий запах какой-то туалетной воды помню – спохмела рецепторы обостряются. Что за бред!». Он завёл руки за спину и, медленно наклонившись, стал обнюхивать подушки. Кот с нескрываемым удивлением уставился оранжевыми блюдцами глаз на хозяина и тоже задвигал ноздрями, пытаясь понять причину его странных действий. «- Филин, ты чего-нибудь понимаешь, а? Я бы не удивился, если бы глючило тебя – ты сегодня чуть стену не проломил своей тыквой, но я-то…». Звон в ушах не прекращался.

Глава 5. Что наша жизнь…

   «-Ладно. Хуже не будет! Напишу. А там – время покажет, какая из неё шахматистка!». И он написал… А она ответила… А он ещё написал… А она опять ответила… Он играл простой банальный этюд, совершенно не надеясь на скорое развитие событий. Она своими ответами поддерживала умеренный темп – ни тебе обострений, ни дерзких разменов тяжелыми фигурами, ни молниеносных прорывов по флангам. Что может быть прекрасней диалога двух людей, которые мало того, что говорят, но и ещё и слышат в ответ то, что хотят услышать? Он демонстративно жертвовал пешки, задавая ненавязчивые, тактичные вопросы, она взвешенно принимала жертвы и отвечала тем же, не стремясь к скоротечному эндшпилю. Тянула время. Пару раз пыталась пойти на обострение, но вдруг останавливалась и брала таймаут, ссылаясь на неумение играть. Хитрила. Он менял тактику, она была гибкой и принимала его изменения. Он атаковал, она картинно поддавалась. Он уходил в пассивную тишину, она брала инициативу на себя и поддерживала ровный огонёк их шахматной партии, не допуская цейтнота…
   Их общение было всего лишь компьютерной игрой, не более! Он потом много лет задавал себе мучительный вопрос – «Как она смогла оттуда, из виртуальной реальности, прыгнуть сюда, в настоящую реальность?!! Но ответа так никогда и не узнал. А ей задавать подобный вопрос - не было смысла. Наверняка, она и сама не знала, как это случилось…

Глава 6. Явление.

   Звон в ушах не прекращался, пока в квартире стояла пустынная тишина. Но вдруг, в соседней комнате хлопнула балконная дверь. От неожиданности он вздрогнул всем телом. Кот воззрился округлившимися зрачками в сторону источника звука. Она бесшумно появилась в дверном проёме. Лёгкий домашний шелковый халатик до колен прикрывал стройные босые ножки с педикюром. На голове водружалась чалма из банного полотенца. Облокотившись на дверной косяк, она скрестила руки на груди и с улыбкой промолвила:
- Привет, Мур! Вы чего это прячетесь от меня всё утро? Я уже и в душ сходила и покурила, а вы всё на кухне сидите…
- П-привет. – на автомате пролепетал он. – И не п-прячемся мы вовсе. П-просто будить тебя не хотели.
Он покосился на кота - тот пялился на явление, как на живую мышь.
- Нет, вы прячетесь, мальчики! Потому, что вам стыдно за вчерашнее! Я права? – сверкнула она белозубой улыбкой, потом невозмутимо подошла вплотную, обвила его шею руками и чмокнула в небритую щеку.
- Ладно, прощаю… Пошли кофе пить, хулиганы мои.
В нос ударил знакомый, едва различимый запах туалетной воды. Она развернулась и прошествовала на кухню, кокетливо покачивая округлыми бёдрами.
«-А фигурка – ничего! Вкусная... Филарет тоже так жопой крутит, когда демонстрирует своё величие» - подумал он, застыв у кровати. Потом огляделся, желая обнаружить хоть какие-то следы её присутствия в квартире. Но всё было, как прежде. На прикроватном столике - пара дочкиных мягких игрушек. Ни тебе косметики какой, ни женских цацек.  Да и в ванной утром он не заметил ни чего лишнего. И кухня не выдавала присутствия женской руки. Всё в его холостяцкой берлоге выглядело, как вчера.
-Кот! Ну, ты идёшь? – донеслось из кухни. – Кофе наливать?
Он глянул на Филю: «-Это она тебе?!!». «-Совсем плохой?» - ответил тот, зыркнув своими оранжевыми фарами. Но, при этом, с трудом подняв жирную задницу с покрывала, спрыгнул с кровати и засеменил вслед за таинственной незнакомкой.
- Иду! – с запозданием крикнул он фальцетом. Голос сорвался в пересохшем горле. «- Так. Поменьше говорить и побольше слушать! Может, что-то и прояснится…» - дал он себе установку, на ватных ногах направляясь искать ответы на многочисленные вопросы. Проходя прихожую, взгляд его упал на обувницу. Обувь ровным рядом выстроилась на полке. Его обувь! Сандалии, кроссовки, туфли. Женской обуви не было!!! На крючках вешалки – его ветровка и кожаная куртка. Женской одежды не наблюдалось. «- Ещё один загадочный аргумент не в её пользу!» - пронеслось в мыслях…

Глава 7. Этюд Лолли.

-Что-то ты странный какой! Или головка «бо-бо»? – саркастически сказала она. – Стыдно должно быть, молодой человек! В коем-то веке выдалось побыть вдвоём, а он, вместо того, что бы жену ублажать, с котом целуется! Тьфу на вас, извращенцы!
- Мне стыдно… - промямлил он, отхлёбывая горячий кофе. В голове полыхнуло «- Жену?!! Вот это поворот!!!».
В поле зрения попала её рука – на безымянном пальце блестело маленьким камушком обручальное кольцо. Филя, услышав упоминание о себе, мявкнул и ткнулся, задрав хвост, широким лбом в её глянцевую загорелую голень. « - Подхалим несчастный! Но, это говорит о том, что она тут - не в первый раз. К чужим он на пушечный выстрел не подойдёт!».
- Стыдно ему… И что же мне с вами делать? – потормошила она кота за загривок. – И вообще! Ну тебя с твоим футболом! Ты Батане обещал, что сегодня приедем на дачу. Малая там её уже в гроб скоро вгонит. Да и я соскучилась. Хороши родители – сбагрили дитя старушке и рады!
Он закрыл глаза и сжал виски ладонями. « - Бэмс! Ещё одна новость! Кошмар какой-то!», а вслух прошипел: « - Мне стыдно!». Только стыдно ему было не перед ней за предъявы и укоризны, а перед собой, от того, что совершенно ни чего не понимал. Но задавать вопросы было бы нелепо. « - Надо самому во всём разобраться. Почему я всё забыл? Откуда она взялась? Какая-такая «малая»? Она про всё знает – и про дачу, и бабулю «Батаней» называет (а ведь так только мы с дочкой к ней шутливо обращаемся – сокращенно от «бабушка Таня»), и Филька от неё не отходит, и на кухне она орудует по-хозяйски - знает, где столовые приборы, в каком шкафу чашки. « - А ещё, «Котом» называет!» - среди прочих художеств, на правом предплечье у него синела татуировка в виде кошачьей морды. Привет из лихих 90-х. Молодой был, глупый. И лишь только для узкого круга осведомлённых он был Котом. Прилипла как-то «погремуха» сама – собой. « - Всё это очень и очень странно! Так. Надо поддерживать разговор. Наводящие вопросы, общие темы. И не тупить!». Видимо, от напряженных раздумий он переменился в лице.
- Мур, тебе плохо? – дотронулась она пальцами до его руки. – Тебе может коньячку накапать?
Она встала с табурета и распахнула холодильник. Там уже с месяц стояла початая бутылка «Коктебеля».  « - Но откуда она об этом знает?!!».
- Накапай. Хуже не будет. Да и себе тоже налей. Сегодня мы из дома не выйдем, судя по всему! – медленно проговорил он.  В глазах плавно темнело. – Пойду-ка я пока холодненькой умоюсь.
В ванной комнате на сушилке откуда-то взялись женские кружевные причиндалы. « - Угу. Уже легче. Надо про обувь спросить! В лоб прямой наводкой! Посмотрим, как она выкрутится!». А выкрутилась она легко и непринуждённо:
- Дык, милостивый государь! Пока Вы вчера изволили глотку драть в баре, мне заняться было не чем. Я все своё перестирала, перемыла. На балконе сохнет. А твои – в порядке. Трогать не стала. А что?
- Ясно. Нет! Ни чего…Просто. Извини… А детское? – вспомнил он про её упоминание о ребёнке.
- Ну, летнее – на даче. Зимнее – в кладовке. Какие ещё будут вопросы? Тебе башню снесло? – она явно раздражалась. – Кстати, надо бы обновить к осени. У Лисы лапа растёт, как на дрожжах.
« - Угу. Лиса, значит. Хорошо! Лиса, так Лиса! А как же Вас-то звать-величать прикажете, прелестная незнакомка? Хоть бы редикюльчик какой прощупать на предмет документов. Глядишь, и прояснилось бы чего! На сайте она значилась под явно вымышленным никнеймом. Даже не припомню, каким. Что-то мудрёное. О! Сайт! Там мы с ней теорией шахмат увлекались. Вот, куда надо клонить. Шахматы!».
- Ни чего у меня не снесло. Накапай ещё немного. Вроде, легче становится. – мрачно сказал он, придумывая, как завязать разговор о шахматах.
- Понятное дело! Наверное, годовой запас вчера в баре уговорили? – мило улыбнулась она. – Это же постараться надо, таким «нарядным» явиться!
- Да ладно тебе! Такое раз в сто лет случается.
- Да уж. Редко, но метко! Я и не припомню, когда б ты так «нагваздался».
- Губит людей не пиво… – вздохнул он.
- Ага! А его количество.
Они выпили ещё по одной, запив остывшим кофе. Она поднялась:
- Я – курить.
- А я? Меня не берёшь с собой?
- Совсем плохой? – вскинула она изящные брови. « -Где-то я это уже сегодня слышал» - вспомнил он, встретившись глазами с Филаретом, который равнодушно зевнул, давая понять, что он типа «не в теме».
- Чего такого? Покурить нельзя?
- Ты же год, как бросил...
Он нахмурился. И правда! Странно. Время – второй час, а он с самого утра даже не вспомнил о сигаретах. Хотя прежде, проснувшись, первым делом шел на балкон. Заядлый курильщик с 30-летним стажем - на флоте подсел. По пачке в день садил в лёгкую, а сейчас даже не тянет.
   На балконном подоконнике рядком стояли женские сандалии в греческом стиле, туфли-лодочки с пряжками, кроссовки, меховые тапки-игрушки и строгие лакированные лубутены. « - Чёрт! Не обманула!» - задумчиво почесал он затылок. Она затянулась «Парламентом», умело выпустив струю дыма в распахнутую фрамугу. Он невольно залюбовался ею. Очаровательный профиль в чалме из полотенца просился на холсты портретистов голландской школы.
- Блин, шахматистка… И откуда ты такая взялась-то? – протянул он невольно.
- Оттуда! – отозвалась она. – Откуда взялась, там больше нет! А в шахматы я с тобой ещё поквитаюсь. Подумаешь, проходную пешку зевнула разок. Делов-то! Нашел, чем гордиться…
Да, вне всякого сомнения, это была она - та самая «шахматистка» с сайта знакомств. Голова его шла кругом.  Коньяк на старые пивные дрожжи лёг, как нельзя лучше. Кровь забегала по расширившимся сосудам. Он приобнял её за плечо и уткнулся носом в ушко:
- Прости. Я так соскучился по тебе…
Возникло необузданное желание сыграть этюд Лолли. « - Что бы бац-бац - и в дамки! А дальше, как говорится, будем посмотреть…».

Глава 8. Маятник счастья

   Наверняка, она и сама не знала, как это случилось. Вернее, нет. Она-то знала. С её точки зрения, всё шло своим чередом, судя по всему. А вот, как это произошло в его жизни? Ни амнезии, ни травм, которые могли бы повлечь амнезию, у него не было. Тем не менее, из его памяти стёрся кусок жизни. Большой, значимый отрезок времени, за который много чего произошло. Но он этого не помнил. Больших трудов стоило ему играть роль  «нормального» человека. По её рассказам, по фотографиям, из общения со своей родной дочерью и новоявленной младшей дочкой Лизой он выстраивал своё утраченное прошлое. Приходилось туго. Надо было постоянно «вилять», выкручиваться. Жена иногда подозревала что-то неладное с его головой, но виду не показывала, будучи очень проницательной и мудрой женщиной. Она не хотела провоцировать конфликты и мелочные разборки. Списывала всё на его усталость от нервной работы, редкие, но обильные возлияния алкоголя и просто, на его человеческие чудачества.  А женой она была блестящей. Мечта идиота, а не жена! Такой гармонии с чужим, по сути, человеком он не испытывал никогда. Сказать, что это была любовь – ни чего не сказать. Да и само по себе определение «любовь» было неуместно. Любовь – это в книжках, в слюнявом кино, на асфальте перед подъездом краской из баллончика с грамматическими ошибками. А тут было нечто более… Что-то необъяснимое и не поддающееся описанию словами. Жить рядом с этой дивой было легко, радостно и как-то наркотически-зависимо. Уже через пару месяцев он со страхом представлял, чего бы мог лишиться, если б в то памятное утро повёл себя как-то иначе. День за днём он наслаждался её чутким и ненавязчивым вниманием, восхищался её талантом быть матерью. Их совместная дочь росла в условиях полного психологического и материального комфорта, а его дочь от предыдущего брака стала ей практически лучшей подругой! В свою очередь, её сын от первого брака, взрослый, деловой парень сблизился с ним по всем критериям мужского мировоззрения. Они старались как можно чаще собираться в их доме всей семьёй. Играли в лото, шутили и прикалывались, как могли. Иногда уже традиционно он брал в руки гитару, и они хором затягивали «Как здорово, что все мы здесь…». То было – «СЧАСТЬЕ +100» по шкале измерения уровня самосознания жизни. Когда они всей толпой приезжали на дачу к Батане, та в умилении тихо плакала, наблюдая их идиллию и осознавая, что сама является частью этой идиллии. А соседи косяками шли к ним в гости на рюмку под шашлычок, желая «хапнуть позитивчика» в этой благодатной атмосфере. А на Рождественские праздники они вывозили детей в Финляндию покататься на тюбингах и лыжах с гор. Летние отпуска проводили в кругу друзей на Черноморских пляжах. Засыпая в нежных объятиях друг-дрга, они думали о завтрашнем дне, а просыпаясь, с упоением вспоминали день вчерашний.
   Нет! Не подумайте, что он был потребителем, пассивным созерцателем свалившегося на него райского наслаждения. Ему приходилось соответствовать ей, не отставать в проявлении чуткой внимательности к своей удивительной жене. Порой он оставлял её наедине с собой, понимая, что ей это необходимо. Бывало, что он не понимал причин её прохладности, но терпеливо ждал «оттепели». И оттепель быстро наступала. И она это ценила. Была благодарна, осыпая затем лепестками нежности и заботы. Пару-тройку раз он готов был локти кусать из-за слетевшей с его языка неудачной шутки, которая глубоко задевала её. Она обижалась, а он каялся и места себе не находил со стыда. Всяко бывало… Быть счастливым – дело не лёгкое. А делать счастливыми других – и вовсе тяжкий труд. Он год за годом наблюдал, как возле её загадочных голубых глаз появляются усталые возрастные морщинки. Он несколько дней успокаивал её, старался отвлечь и развеселить, когда они похоронили на даче под раскидистой берёзой околевшего от старости своего практически слепого и уже не ходячего кота Филарета. А она долго потом не решалась завести новую животину, категорически не желая привязаться к ней всей своей широкой, открытой душой - это отнимало много сил и жизненной энергии. Через некоторое время она очень болезненно перенесла похороны Батани, которая однажды просто не проснулась. Паталогоанатом  так и сказал – «Ни каких чудес! Просто, время её пришло!». Морщинок на её родном, до трепета любимом лице прибавлялось. Он по-прежнему старался быть опорой для неё, а она по-прежнему была его райской музой.
   К тому времени дети совсем повзрослели. Старшие переженились и повыходили замуж, малая Лиса укатила на длительное обучение в Европу, да так там и осталась, ожидая венчания с вполне респектабельным молодым британцем. Общение с детьми становилось реже и реже. Всё ограничивалось периодическими телефонными переговорами. Довольные своей жизнью, старики наблюдали тихую безбедную старость. Всеми любимую дачу в Подмосковном заповеднике пришлось продать за предсказуемой ненадобностью. Вырученные деньги с лёгкостью пустили на шикарный кругосветный лайнерный круиз. А что? Один раз живём!
   Этот круиз её совсем подкосил. Домой она вернулась в инвалидном кресле с какой-то заграничной лихорадкой. Месяц – другой пролетел в бесполезном лечении. Соблюдая предписания врачей, он каждые три часа днём и ночью по сигналу будильника пичкал её какими-то пилюлями. Менял периодически бельё, кормил с ложечки куриным бульоном, развлекал чтением литературы и аналитикой классических шахматных партий. Как-то раз, даже философское эссе получилось зарифмовать:

"В путешествиях по годам
Шевельнётся порой сомненье-
Так ли всё, как хотелось нам?
Не напрасна ли боль терпенья?

Воцарится в душе покой,
Укрываясь теплом весенним.
Сердце будет согрето мечтой,
И надеждами на спасенье.

А потом принесёт заря
Ощущенье душевной глади -
Мы пришли в этот мир не зря,
И живём не унынья ради…

Дни за днями уходят прочь,
Только вера в себя не тает.
Ведь не зря же на небе ночь
Звезды яркие зажигает!"

   Он жил тем, что ежеминутно думал и заботился о ней. Когда она проваливалась в безрассудный сон, он ласково ругал её - «Эх, мать! Что ж ты делаешь-то? Нам с тобой ещё жить да жить, а ты чудишь! Хватит уже! Давай-ка, завязывай!».  Бесконечно-длинными ночами он сидел рядом с ней и размышлял…
   В одну из таких ночей, по обыкновению, он вслух рассуждал о своей непутёвой, бестолковой прежней жизни, о загадочной встрече с ней, о том, как она перечеркнула его «пустое прошлое» и подарила «наполненное смыслом настоящее». Он рассказывал ей о своём «Маятнике счастья», который с её появлением в его жизни, на конец-то качнулся далеко в «плюс». А вспоминая их кругосветку, как-то неудачно пошутил – «Предохраняться надо было, дорогая! Такая умная, продуманная шахматистка, а всё – туда же!». Вдруг она открыла глаза, сжала до боли его ладонь своей горячей рукой и прошептала: «Сам дурак! Люблю тебя…  До встречи на сайте!». И перестала дышать.

Глава 9.  Эпилог

   Он проснулся от тупой боли в боку. Давно нестиранные простыни были влажными. Июньская духота прилипла потной плёнкой к телу, а подушка источала тёплый запах плесени. Оскалившись старческой беззубой улыбкой, он подумал: «-Опять ей кровати мало! Вот ведь, какая!», но тут - же вспомнил, что её уж год, как нет. С трудом разлепив веки, он резко зажмурился - потолок нестерпимо ослепил воспаленные глаза своей ядовитой белизной. Радужные круги плавным хороводом затанцевали между висков в такт острой пульсирующей боли, ощущаемой под рёбрами и мешающей дышать.Когда-то, лет шестьдесят назад, он заворожено любовался подобными иллюзиями на экранной заставке в мониторе своего новенького первого компьютера. Заставка называлась «метаморфозы» - мягкие цветные аморфные образования плавно и бесконечно перетекали из одной замысловатой фигуры в другую. На это можно было смотреть очень-очень долго.
«-Однако,…весьма…странно…Если…её…нет, то…кто же…это…меня…так…в бок…?» - пробежала на тёмном фоне вопросительная строка, которая тут же сменилась ярким неоново-зелёным ответом: «GAME OVER»…
   Через десять секунд после остановки сердца, его мозг выдал гаснущему сознанию финальную мизансцену: он в расслабленном восхищении откинулся на спинку офисного кресла: «-Уффф!!! Прикольный квест. Как втыкает! Чего только не придумают в 21-м веке. Жаль только, опять не успел вовремя «сохраниться». Придётся после перезагрузки снова начинать со «Спортбара». А с этой шахматисткой попотеть ещё придётся! Ох, придётся… Забавная штучка, однако! Хм, у неё даже имя какое-то мудрёное – не то Суламитта, не то Апполинария! Но, не беда! Разберёмся в следующий раз…». И его монитор окончательно погас для перезагрузки.






*Посвящается людям, которые делают других людей счастливыми.                17.06.2019