Знойные сны прошедшего Лета

***
Безбрежно Небо
И твое воображение.
Парит Дракон.
***

Он парил с ним всю ночь.
Парил со своим другом, шаловливым мальчиком, который сейчас, блаженно улыбаясь во сне, прижимал его руку к себе.
Ощущал еще, как тот плавно скользя по его чешуйчатому телу, соединяясь с ним воедино, ощущал защищенность в этом парении.
А он, то взмывал вверх, то камнем падал вниз. Он ошалело взмахивал полупрозрачными небесными крыльями, рассеченными сетями-паутинками прожилок, по которым струится очень редкая кровь... Почти голубая.
Он кувыркался в потоках его трепетных снов и чуть-чуть усмехался, чувствуя, как его спину ласкают пальцы, пытающиеся задержаться об острые чешуи. Ощущал, как нежно скользят они по перламутровым пластинам, с некой легкостью, и в тоже время, настороженностью, цепляясь об их грани нежными детскими пучками, боясь соскользнуть с махины, мечущейся в Небе синевато-переливчатым фантомом. Как он хватался тонкими пальцами за края, не страшась поранится об них.
Они были счастливы в этом полёте на двоих, в этом сапфировом всплеске по  безлунному темному Небу, застилающему Одиночество.

***
Искрилась на ветвях роса.
Алмазами играешь.
Может слезы?
***

Но скоро, в призрачном, молочно-розовом тумане забрезжило утро, медленно смешиваясь с изумрудными садами.
Запела, застонала, заплакала дивноголосая птица-иволга, порхая в кружевных влажных кронах предрассветных дерев.
Рассвет, отливающий огненными переливами Солнца, ласково обнимает плотно лежащих друг к другу существ, уснувших на смятой, истерзанной постели, перенесшей их во сны и полеты.
Пора бы вставать. Но так не хочется покидать, отдаляться, отстраняться.
Приоткрывается глаз - это небесно-голубой омут с узорчатой позолотой на краях, рассеченный тонким черным штрихом. Искрометный взгляд путается в густых смоляных ресницах, и глаз вновь закрывается.
Тело бережно прижимается к сладкому, сопящему тельцу, покрытому легкой испариной жаркого полета прошедшей ночи. Губы сами собой нежно прощаются, прикасаясь к молодой, ароматной коже плеча, заставляющей скользить лобзанием все дольше, настойчивее, жарче... и вскоре пройтись горячим дыханием по лопаткам, по позвонку к затылку, к тому самому изгибу шеи с ямочкой под волосами. И там, зарывшись носом, впитывать нежный травянистый запах рыжеватых прядок, прикрывших сладкое местечко от чужих взглядов.
Оно только для него, только для этих полетов с Драконом.

***
Работа-дом-работа
Утром кофе и пара сигарилл.
Ваниль.
Луна давно поблекла.
Крылья прячу.
***

Безжалостно напоминает о конце сладких минут сновидений писк будильника...
Неохотный подъем. Протянутые вверх и в стороны руки. Мимолетное поигрывание мышцами сильной, развитой груди.
Цветок.
Он повторяет все движения смуглой атласной кожи. Он такой нечеткий, синюшный и неправильный, но изящный и таинственный. Он загадочно плещется по его бледным шрамам, как нимфея по водной глади.
Лилия.
Она, расцветая на груди вновь и вновь, напоминает о его небесном предназначении.
 
Буднично ощущается то, что надо бы охладиться и освежиться в душе. Затем выпить крепкий горячий кофе. Обязательно очень сладкий... Только так!
Надеть легкую шелковистую шведку и старые, истрепанные джинсы. Наскоро причесаться и пристроить на нос темные очки, подхватывая пятерней вверх разухабистую, чуть седеющую челку.
Но она, не слушаясь, опять ниспадает на лоб, скрывая его озорной взгляд светлых глаз, путающихся в тени шелковистых прямых ресниц.
Человек ли, лукаво усмехается и наклоняется к человечку, который, пожалуй, опять прогуляет уроки.
Тихий шепот, отдающий сладким ванильным табаком возле спящего:
- Мой мотылек... Спасибо тебе за эти сны...
И за то, что ты был.


NeCola © 2010
«Печальные сны»