Для всех

Бабушка крестит: «Иже еси на небесех», а я маленькая, я не знаю, что значит грех,
может, это когда кто-то плачет один навзрыд, как ребёнок, запертый в комнате без игры.
Или кто-то в комоде, кто ночью начнёт шуршать, чтобы в пятки от страха проваливалась душа.
Или — позже — когда ты, беспомощен и разбит, не встречаешь взгляда, исполненного любви.
Вырастаешь и не знаешь, кто здесь не прав, потому что в мире каждый — хранитель правд.
И ничья не важнее другой такой, как на грех.
Она шепчет мне: «Иже еси на небесех».

И я шёпотом прибавляю за ней: «Для всех».

6.06.19


Рецензии