Выверт

Играй, моя безудержная скрипка,
и пусть шуты всех созовут на бал.
Сегодня за слащавою улыбкой
скрывается презрительный оскал.

Наступит час, когда захватят сцену
изгои мира – прокажённый сброд!
За сей спектакль каждый платит цену:
и гость пришедший, и смешной урод.

Мы отвращение запрячем в клетки,
чтоб жизни грязь не тронула лицо
прекрасной леди. Маленькие детки
рыдают, лишь ступая на крыльцо.

Мы – цирк уродов, пепельная гадость
на обществе, пропахшем порошком.
Какая вам услада, счастье, радость
увидеть тех, кто заклеймён огнём.

Нам не продолжить наше имя рода,
не прочитать любовных слов в письме.
Нет жалости! Как славно слыть уродом!
Как славно быть изгоями в семье!

Мы черви дней. Рассадники чахотки.
Нам чужда святость истины из книг.
Мы вскроем ваши золотые глотки
и вложим в них хрипящий горький крик.

Прочистим линзы острыми костями
писклявых не проснувшихся мышей.
Вы не уйдёте. Суд идёт над вами.
Вас судит мерзость проклятых людей.

За правду, обернувшуюся ложью.
За время, когда мыслящий молчит.
Мы приговорами обклеим кожу,
и новые восстанут циркачи.

Пред каждой рожей выставим решётку,
запрём замок и насладимся всласть
беспомощностью миленькой красотки,
чья внешность потеряла свою власть.

Не скроет платье девственное тело.
Мы оскорбим его. Познаем рай.
Слезинки высосем из глаз и смело
нырнём в лучи свободного утра.

Пробьём темницу измождённой плоти.
Вспарим над миром, чувствуя восход,
и растворимся в свежем измолоте,
где примем воцарившийся исход.

Закончен цирк. Дрожит лохматый клоун.
Конферансье притих и побледнел.
В огромной куче под кривым уклоном
смеётся двадцать шесть прекрасных тел.

Покров накрыл затихшие трибуны,
цепочки страха вылезли из глаз;
дрожали мысли, будто бы по струнам
прошлись не пальцы, а обрубки фраз.

Уроды, надрываясь смехом жутким,
смотрели на трибуны злой тоской.
Сама себя явила злая шутка,
открыв уродам мерзость пред собой.

Кишели лбы живыми червяками,
насквозь прогрызли губы мотыльки.
Кружили над пустыми черепами
раскрашенные в алый светлячки.

Прошло видение. Замолка скрипка.
Уроды грустно смотрят на манеж,
а на манеже хитрые улыбки
прекрасных лиц являются извне.

Вячеслав Кромский
16.06.2019