СОН

И вот пришло то самое чувство, когда ты понимаешь, что жизнь могла бы дать тебе гораздо больше. И ты делаешь теперь всё, что даже и не нужно вовсе. Ты дышишь так неистово, так страстно поглощая каждый глоток воздуха, будто боишься пропустить что-то, будто ты только теперь понял, что всё в твоей голове и близко не отражало реальное состояние всех дел этой жизни. Наконец-то, ты подходишь к ответу на нелепо инфантильный вопрос – «Кто ты? И зачем всё это?». Порой проскальзывает нечто подобное: А когда это закончится? А может пусть всё это кончится? Я просто устал!», и вдруг огонёк внутри напевает – «нет же, надо верить и завтра будет лучше». А потом ты просто сильно чувствуешь, что так хочется и так необходимо обнять ту самую, что теперь невероятно далеко и замолчать, пуская по щекам элегантные и солёные слёзы от счастья и спокойствия. Любовь, видимо в ней только и есть весь сюжет моей серенькой повести, что так быстро и горько перелистывается теперь изо дня в день. «Любовь, да, именно любовь» - зашептал он, повторяя и повторяя эту фразу словно сумасшедший, шагая по горячему песку очень и очень отдалённой планеты, где можно было дышать, где была вода, где температура оставалась всегда приятно комфортной, но где не было жизни, её просто не было, и это было невыносимо и дико. И ведь неожиданно против всех отточенных теорий астрофизиков на этой планете было всё для жизни, но не было самой жизни.
Если бы художник искал вдохновения для своего пейзажа, он бы с лёгкостью нашёл его здесь. Тихое сияние огромной звезды, расплёскивающееся на полотне едва шелестящего безбрежного океана, и одинокий силуэт, сидящий у кромки, и смотрящий вдаль. Скромное бормотание и беззвучный шёпот, перелистываемых страниц повести уже написанной и почти законченной.
Тусклая звёздочка, что кажется яркой только из-за своего беспокойного движения, всё больше и больше становилась близкой и осязаемой, приближаясь и увеличиваясь.
И вот поднимается пыль, и садится на ровную безжизненную, но прелестно красивую поверхность, космический корабль. Открывается дверь и выбегает женщина. Она касается воздуха своими волосами и мчится к нему, лежащему у самой черты безжизненного океана, что имитирует жизнь. Хватает его за руку, целует, целует, целует и кричит: «Хватит, хватит, хватит, хватит пора любить, и будет здесь жизнь!»
И я проснулся, повернувшись к ней, пуская по щекам элегантные и солёные слёзы от счастья и спокойствия.
SH