О гренадине и фикусе

У большевиков в эмиграции в моде был гренадин,
Но Ленин пил пиво, не думая, видимо, о причащении.
К чему я? А вот: у Ирки вокруг, но мимо гардин
Действие движется. Да, сами гардины - ваще не
В фокусе; в том-то и фокус - так фикус в углу фойе
Провинциального театра (места действия драмы,
Поставленной в провинциальном театре по мотивам де Пье-Тамблюэ)
Стоит просто так; но в третьем акте за ним находят труп дамы,
Причем, в неглиже. По сюжету - антракт. Все спешат в буфет.
Фикус, напомню, в углу, куда обычно никто не отходит,
Но тут - жена генерала в горжетке, штабс-капитан в галифе,
Намерения. Вдруг - труп дамы. Уже и неловко, вроде,
Сливаться устами. "Однако, экий пердимонокль", -
Бормочет штабс-капитан, топорща усы; капитанов
 гульфик, напротив, виден только в морской бинокль.
Но среди зрителей, к счастью, нет морских капитанов,
Директор же местной гимназии со своим jumelles de thеаtre
Не интересен зрителю - реплику "вызывайте полицию!"
Могли бы произнести банкир, пономарь, психиатр.
Но звучит из уст педагога. Кстати, это стало традицией,
Не правда ли, соотечественники? В слове ментор есть корень "мент"
Отнюдь не случайно, похоже. Все они племя лебядкино.
Пардон, отвлёкся. Штабс-капитан нервно щиплет златой позумент
И цинично скорбит о том, что так обломались ****ки,
Мадам генеральша у выхода, вот-вот и уйдёт уже
(Роль небольшая, актриса успеет домой к одиннадцати).
И, стало быть, за фикусом труп женщины в неглиже,
Однако без явных признаков утраченной ею невинности.
Потом приезжает полиция, не может найти улик,
Потом частный сыщик за десять минут их находит здесь же,
Из-за кулис мы слышим чей-то надрывный крик
"Это моя любовь,  это моя Надежда!".
Дальше неинтересно. Впрочем, и раньше тож
Было неинтересно. Занавес. У гардероба
Натягивают зрители кто парку, кто макинтош.
В фойе драматург с режиссером. В доску пьяные оба.
Фикус остался на сцене. В общем, херня хернёй.
Дверь запирает нетрезвый сторож с лицом кретина.
По переулкам тащатся  - каждый к себе домой -
Завтрашняя Мальвина, завтрашний Буратино.
А в Лениграде-городе на постаменте вождь
Думает: эх, пивка бы, а мне всё несут гвоздики.
По телу Осип Эмильича бродит смурная вошь:
Холодно, остывает бывший поэт великий.
Вот, а теперь о гардинах:  с ними всё хорошо,
Плотно закрыты окна, типа, накося-выкуси,
Вуайерист поганый с порченою душой.
И наконец, о фикусе. Хер с ним, родные, с фикусом!