Убогим

А с миром мы – друг другу не должны. Ни капельки. Долги поотдавали.
Шестой утра. Спит на крыльце Черныш. А во дворе – лишь Дима из подвала.
Медлительный и сонный, не спешит. Глотает утро пересохшей глоткой.
Куда направить векторы души – мучительно терзается походкой.
Вот так побродит. А потом умрет. Где солнце изгаляется по крышам.
И я – как бомж. В подвале он живет. А я – на этаже, немного выше.
Нам дни плывут пустою чередой, такой себе расплавленною заей.
Мы бегаем, как дети, за водой. Она же, сделав «нос» нам – исчезает.
В трубе холодной – хрипы праотцов, потом молчание, удушливым ударом.
В трубе горячей – хоть вари яйцо, бьет кипяток и обжигает паром.
И я, как птица, на подножный корм: шелковица и падшая черешня.
Немытое в немытую легко, всех гигиен преступницею грешной.
О Господи, не прихвати живот, его ведь с голодухи всем набила!
В черешне каждой червячок живет, теперь они сожрут меня из тыла.
Но все ж пришлось попробовать и мне – черешенок осыпавшихся жменю!
В патриотичной долбаной войне, гнилых, с червями, с мясом, как пельмени.
Надежды нет. Такое ООО*, что брошено сейчас народу на смех.
И так легко прощаться с «ничего», и это тоже означает -- счастье.
Бомж, улыбнись! Ведь ты счастливей всех! Угомонись душой своей калечной!
От злых  надежд, от всех людских  утех – тебе остались пустота и вечность.
На жизнь свою миражную – забей! На этот кросс по кругу, словно ралли.
Одно осталось – кышкать голубей, что за еду весь стол мне обосрали.
Вы птицы Божии! Вы  все под стать Богам, но по натуре – ближе мерзким людям.
Виват, убийцы! Слава господам! И слава мне – что вас уже не будет!
В других мирах, вот только соберусь, свой меч возьму с кольчугой, словно витязь.
Оставлю вам свою тоску и грусть, и голод свой оставлю, подавитесь!
А рубище – когда одни рубцы да швы остались от зашитой ткани.
А остальное – дыры-подлецы, и нет халата – лишь кусочек рвани.
В халате том сама себя боюсь – чтоб в коридор, забывшись, так не выйти.
А чашу пить – достаточно: давлюсь! И, видно, здесь до дна -- никак не выпить.
Вот так еще – поплачу и уйду, спущусь в подвал, туда, под землю, ниже.
В халате-рубище, в таинственном ряду, где нет убийц, грабителей бесстыжих!
Сейчас лежу – у жизни на краю и сдохнувшей от голода надеждой.
Виват, бесстыжие! А пенсию мою, грабители – да ешьте! ешьте! ешьте!
Чтоб ваши чрева лопнули  сполна, заткнулись глотки с пушками крикливо!
Да, вы сильней. И не моя вина – что нет в вас совести, ни  Бога. Да пошли вы!

*ООО – приснопамятные еще  с  90-х Общества с  Ограниченной Ответственностью. А сейчас – безответственные вообще: сколько людей побили и продолжают бить, у скольких стариков, как и у меня, отняли последний кусок хлеба – уже  заработанную  в Украине пенсию, обрекши  человека на голодную смерть – а отвечать,  конечно же, некому! И отдать мое заработанное – тоже!
 
Да подавитесь вы, убогие! Миллиардеры, а  мне мои две тысячи не отдаете.
Сколько
просить
можно!