С точки зрения пепла

               Только пепел знает, что значит сгореть дотла...
               
                И.Бродский

* * *

С точки зрения пепла, камин –
место рождения, начало начал.
Сколько дровами огонь ни корми,
он все смотрит во тьму по ночам.

Как ни старайся, огня не обнять.
Нежно откажет он пальцами искр.
Холодны пережитки объятий огня.
Горизонт прячет солнечный диск
по ту story-ну последнего рубежа,
начерно перечеркнувшего жизнь.
С этого старта хотел бы – не убежал.
Пеплом над жаром кружись.
Серый пегас бьет копытом и ставит бекар
для всех предыдущих историй.

Если бы пепел мог говорить, он рассказал бы, как
из камина рождается крематорий.


* * *

Остается стоять на последней незримой границе,
наблюдая, как ветер с осенней листвою бранится
из-за стылого воздуха, рвя провода в исступленье,
представляя, как скоро стволы превратятся в поленья,
точку зренья огня с точкой зрения пепла сближая.

Но небесная гжель черни жостовских почв не чужая –
запечатана крепко безликих небес упаковка.
Из глубин прорастает соборов чудная морковка,
пришивая тебя к златолистой земле многократно.

Не сойти с той границы, не в силах вернуться обратно.
Только скачет назад горбунком колченогая память,
то и дело блуждая в наваленном временем спаме,
и за каждым событием ждет горбунка спотыкаин,
и за каждой за пазухой в почках с(к)рывается камень,
от которого тянется боль к миокарду тупая.

И сквозь букв белизну вдруг Господняя мгла проступает,
высветляя твой миг, затмевая, что – до, и что – после.
И стоишь на границе, слепой буридановый ослик...


* * *

В тот час, когда узнаешь то дотла,
не важен будет черный цвет котла,
вкруг коего лезгинку черти пляшут.
В саду комар негромко зазвенит
и будет класть старательно зенит
на веко моря маленький кругляшик.

Еще недавно мучило и жгло...
Пропало «е», осталось просто тло.
Но вот уже спускаются с гор ели.
Да так, что не разыщешь днем с огнем.
И кажется, что это все о Нем.
Но нем огонь. Слова его сгорели.

Так чем теперь молитвы бормотать!?
Но тянется наверх упрямо тать
прожорливого пламени помалу.
И пепел – богохульник и юрод –
отважно переходит время вброд,
пока оно здесь слов не наломало.

Наш свет и тот – то вместе, то поврозь.
Но чем бы пламя впредь ни занялось,
молчание дрова разворотило.
Лишь пепел шепчет тихо «праху прах»,
Сбивая этим трех несносных прях.
И лижет пятки плазма нарратива.

Живи, покуда свет рождает тьму.
И неостывший пепел потому
нещадно холодит твои ладони,
протянутые к пламени костра.
Да, греешь их ты.
Но тоска...
Но страх...
Но к пропасти несущиеся кони.