Одним пушкинистом больше

Многие филологи полагают, что прототипом князя Гвидона в пушкинской «Сказке о царе Салтане» является герцог Гвидо, некогда правивший на Мальте и имевший с турецким султаном весьма сложные отношения. Другим наиболее вероятным претендентом называют Гвидона, героя поэмы Ариосто "Неистовый Роланд", царившего на острове амазонок. Понятно, что историю с бочкой, в которую засмолили героя заодно с матерью, при этом возводят к древней фольклорной традиции: достаточно, например, вспомнить историю младенца Моисея, пущенного в люльке по течению Нила... И все же мне хотелось бы поспорить. Как мы помним, князь Гвидон у Пушкина - нравственный идеал, герой-мститель, наказывающий зло, поочередно превращаяющийся то в комара, то в муху, то в шмеля, чтобы ужалить ткачиху с поварихой и сватьей бабой Бабарихой. При этом ткачиха и повариха - сестры его матери, а Бабариха - родная бабушка.

Так вот, в XVI веке антиквар Элис Грифид записал «Историю Талиесина» (древнейшего из поэтов, писавших на валлийском языке, жившего ок. 534 - 599 гг., чьи произведения дошли до наших дней). Согласно этой книге, Талиесин вначале был мальчиком по имени Гвион (Gwion), слугой старой ведьмы Керидвен. У Керидвен была прекрасная дочь и уродливый сын по имени Морвран, или Авагди. Излечить Авагди от уродства не могла никакая магия, и тогда Керидвен решила сделать его мудрым. Воспользовавшись наставлениями, найденными в книгах Вергилия (в Средние века он воспринимался как хранитель древней мудрости), она стала варить зелье в огромном котле, заставив Гвиона помешивать варево. Три капли попали ему на палец, и мальчик, положив палец в рот, проглотил капли. Так случилось, что вся сила зелья была заключена как раз в них, и Гвион обрёл дар великих знаний и мудрости. Поняв, что Керидвен будет очень зла на него, он бросился прочь, а ведьма побежала в погоню за ним.

Убегая от Керидвен, Гвион превратился в кролика, тогда Керидвен обернулась собакой. Гвион превратился в рыбу и прыгнул в реку, но ведьма стала выдрой. Когда мальчик обернулся птицей, Керидвен стала ястребом. Наконец Гвион стал пшеничным зерном, а Керидвен обернулась курицей и склевала его. Тогда она забеременела, но, зная, что ребёнок - это Гвион, она решила его убить. Тем не менее младенец оказался столь прекрасен, что она не смогла этого сделать и пустила его в море в кожаном мешке... Мог ли Александр Сергеевич прочесть историю легендарного барда Талиесина в изложении средневекового британского автора? Думаю, да. Английский язык он знал весьма неплохо. И дополнительным аргументом в пользу этой теории служит эпизод из пушкинской сказки - с коршуном, терзающим Царевну-Лебедь: поскольку он соответствует погоне ведьмы-ястреба за мальчиком-птицей. Впрочем, метаморфозы, волшебные превращения, - это, конечно же, общее место в любом фольклоре. Но зато князь Гвион, брошенный в Окиян в кожаном мешке: об этом, пожалуй, стоило бы призадуматься.