Князь Игорь в половецком плену

Позабыл в чаду он лебёдушку...

(Художественный вариант судьбы)

Поэту, автору исторических баллад и барду Георгию Георгиевскому


Тихо грусть в закат погружается,
   Вечер в ноченьке растворяется.

Ветер бешеный, ночка бурная...
   У княгинюшки судьба трудная.

Ярославны душа пригорюнилась
   И сама она поосунулась...

Шея тонкая, лебединая,
   Ладой Игорем нежно любимая...

Где сейчас твой воин - неведомо:
   Ходит,  рыщет вослед за победою

Или сгинул,  а рать вся рассеяна,
   И в степи,  верно,  павших немерено.

Иль хоробрый князь полонён уже...
   Ох, бог весть, что с ним! Как темно в душе!

А у князя-то,  вместо княгинюшки,
   Нонче новая есть богинюшка.

В поцелуях-объятьях умелая,
   Дочка ханская дерзко-смелая,*

Не лебёдушка,  вся пугливая,
   А орлица жестоко ревнивая.

Не лань хрупкая,  вся прозрачная,
   Синеокая тень изящная...

А горячая да медовая -
   Пышногрудая любовь новая.

Ах! Желанная! Ох! Игривая!
   На коне летает,  строптивая...

Князь проводит с ней ночки страстные,
   С юной девой своей басурманскою.

Нет! Не вспомнит князь с ней молодушку,
   Позабыл в чаду он лебёдушку...

Истомила его мука страшная...
   Любовь новая,  ох, опасная!

И не помнит князь Ефросиньюшку,
   Свою венчанную княгинюшку...





*Эпитет дерзко-смелая, (сей эпитет на манер древнерусского эпитета "сильномогучий")




Иллюстрация - Художник Сергей Князев.