«Я мыслю, следовательно, я существую» Рене Декарта благодаря Кровавому Пастору
превратилось в «Я мыслю, следовательно, я протестую!» – квинтэссенцию меГалиции и ортодоксии в самом широком смысле – всего того, чего НЕ основывал Иисус на земле, не принимая меч кесаря и шабаш на лысой горе...
Cogito ergo sum... Et protestatio
© Copyright: Виктор Александрович Пак, 2019
Свидетельство о публикации №119061108048
Свидетельство о публикации №119061108048
Рецензии
ВЕРХАРН
Биржа
Как торс, где слиты камень и металл,
Здесь монумент во славу злата встал.
Чуть ночь умрет и ближе дня начало –
Ширь перекрестка, залитого алым,
Где каждый день на день резни похож,
Охватит дрожь.
Открылись банков ранние окошки,
Где золото развешено по крошке,
И к ним, раскинув паруса, плывет
Летучая флотилия банкнот.
Но оживленье только нарастает:
Спускается на улицу, влетает
В жилище и бесчинствует в домах,
Будя безумье, гордость или страх.
Но монумент молчит: полудня не пробило,
Чтоб ожила его неистовая сила.
Тут столько грез, как рыжие огни,
Сшибутся пламенем, – везде одни они,
В разгуле дикой суетни!
Тут вновь, чудовищна и лжива,
Удавки заплетет нажива.
Она сначала походя, украдкой,
Дохнет по лицам жаркой лихорадкой,
Потом окрепнет, загремит:
Уже скрипят под ней ступени,
Ужесточилось нетерпенье,
И неотступностью томит
Надежда, жаждущая чуда,
На дне воронки, полной гуда,
Где все грохочет и дымит,
И вор вора зовет на бой.
Сухие рты, горящий взгляд, пугливые движенья
И миллионов – в голове – круженье,
И страхом все вокруг равны.
Тут спешку в смелость обряжают
И тем других опережают,
Доверив суть афер своих
Лишь тайне книжек записных,
Молясь, чтоб выжгло молоньей
Хотя б страну у края света.
Кипит химер несметный рой.
А шанс – то здесь, то рядом где-то.
То по рукам, то сорвалось,
И всюду торг, обман и злость,
И воздух цифрами пропах:
Прут из портфелей, из бумаг,
Укрыты, взбиты, перерыты,
Дуреют в этой кутерьме.
Вот суммы двинулись устало
Вал против вала –
И все пропало.
К исходу месяца – подсчитывать потери.
Числом самоубийств их в полной мере
Упьется смерть, и славу крахам
Воздаст размахом
Никчемно-пышных похорон.
Но в тот же день, в угрюмые часы,
Горячка вновь попрет со всех сторон,
И восстановится теченье
Привычного ожесточенья.
Себе польстить, простить, себя предать, –
Но чтоб другому яму подгадать.
А ненависть, как ровный звук мотора,
Гудит меж тех, кого задушит скоро.
С уверенностью высшей правоты
Тут грабят тех, чьи сундуки пусты,
тут честь и ложь друг другом помыкают,
Тут клочья родины с торгов пускают,
И рвется к золоту сквозь этот пыл и срам
Всечеловеческий бедлам.
Тут золото – прекрасней замков в тучах,
Приманка россыпей из миражей летучих,
К которым вздеты миллионы рук –
Ночные зовы, жесты страстных мук.
Вселенская молитва без ответа,
Дошедшая сюда со всех пределов света!
Тут слитки золота на золоте литом,
Громадных состояний обороты,
Рождаемые алгеброй расчета.
Жить – в золоте! Есть-пить – на золотом!
Но, яростней мечты о царстве золотом –
Соблазн игры: ее везений тайных,
Всегда бессмысленно случайных,
По воле прихотей слепых
Способных все поправить вмиг;
Играть и жить по милости удачи,
В единственном желаньи новизны;
Тут похоть и безумье сплетены;
Сошлись в одно, цепляясь друг за друга,
Законы разрушенья и испуга –
Чтоб только будущее виделось иначе.
Как торс, где слиты камень и металл,
Где, скрытое от глаз горячей глубиною,
Трепещет сердце бедное, земное, –
Встал монумент – во славу злата встал.
Виктор Александрович Пак 12.06.2019 01:15 • Заявить о нарушении
Биржа
Как торс, где слиты камень и металл,
Здесь монумент во славу злата встал.
Чуть ночь умрет и ближе дня начало –
Ширь перекрестка, залитого алым,
Где каждый день на день резни похож,
Охватит дрожь.
Открылись банков ранние окошки,
Где золото развешено по крошке,
И к ним, раскинув паруса, плывет
Летучая флотилия банкнот.
Но оживленье только нарастает:
Спускается на улицу, влетает
В жилище и бесчинствует в домах,
Будя безумье, гордость или страх.
Но монумент молчит: полудня не пробило,
Чтоб ожила его неистовая сила.
Тут столько грез, как рыжие огни,
Сшибутся пламенем, – везде одни они,
В разгуле дикой суетни!
Тут вновь, чудовищна и лжива,
Удавки заплетет нажива.
Она сначала походя, украдкой,
Дохнет по лицам жаркой лихорадкой,
Потом окрепнет, загремит:
Уже скрипят под ней ступени,
Ужесточилось нетерпенье,
И неотступностью томит
Надежда, жаждущая чуда,
На дне воронки, полной гуда,
Где все грохочет и дымит,
И вор вора зовет на бой.
Сухие рты, горящий взгляд, пугливые движенья
И миллионов – в голове – круженье,
И страхом все вокруг равны.
Тут спешку в смелость обряжают
И тем других опережают,
Доверив суть афер своих
Лишь тайне книжек записных,
Молясь, чтоб выжгло молоньей
Хотя б страну у края света.
Кипит химер несметный рой.
А шанс – то здесь, то рядом где-то.
То по рукам, то сорвалось,
И всюду торг, обман и злость,
И воздух цифрами пропах:
Прут из портфелей, из бумаг,
Укрыты, взбиты, перерыты,
Дуреют в этой кутерьме.
Вот суммы двинулись устало
Вал против вала –
И все пропало.
К исходу месяца – подсчитывать потери.
Числом самоубийств их в полной мере
Упьется смерть, и славу крахам
Воздаст размахом
Никчемно-пышных похорон.
Но в тот же день, в угрюмые часы,
Горячка вновь попрет со всех сторон,
И восстановится теченье
Привычного ожесточенья.
Себе польстить, простить, себя предать, –
Но чтоб другому яму подгадать.
А ненависть, как ровный звук мотора,
Гудит меж тех, кого задушит скоро.
С уверенностью высшей правоты
Тут грабят тех, чьи сундуки пусты,
тут честь и ложь друг другом помыкают,
Тут клочья родины с торгов пускают,
И рвется к золоту сквозь этот пыл и срам
Всечеловеческий бедлам.
Тут золото – прекрасней замков в тучах,
Приманка россыпей из миражей летучих,
К которым вздеты миллионы рук –
Ночные зовы, жесты страстных мук.
Вселенская молитва без ответа,
Дошедшая сюда со всех пределов света!
Тут слитки золота на золоте литом,
Громадных состояний обороты,
Рождаемые алгеброй расчета.
Жить – в золоте! Есть-пить – на золотом!
Но, яростней мечты о царстве золотом –
Соблазн игры: ее везений тайных,
Всегда бессмысленно случайных,
По воле прихотей слепых
Способных все поправить вмиг;
Играть и жить по милости удачи,
В единственном желаньи новизны;
Тут похоть и безумье сплетены;
Сошлись в одно, цепляясь друг за друга,
Законы разрушенья и испуга –
Чтоб только будущее виделось иначе.
Как торс, где слиты камень и металл,
Где, скрытое от глаз горячей глубиною,
Трепещет сердце бедное, земное, –
Встал монумент – во славу злата встал.
Виктор Александрович Пак 12.06.2019 01:15 • Заявить о нарушении