В окрестностях Антипаюты

Ранним утром, а если точнее, то поздней ночью, два отважных маркшейдера в полной рабочей амуниции выехали из славного Нового Уренгоя  в северном направлении. Им предстояла долгая дорога в неизвестность - за край Вселенной, к Минховскому лицензионному участку. Ехать предполагали примерно часов пять, поэтому Семён, расположившийся на заднем сиденье, вскоре задремал. Зато Альберт, занявший переднее, внимательно изучал текущие за окном их «Прадо» пейзажи.
Вскоре наступил нежный туманный предосенний рассвет. Строчка дороги то бежала вверх, то опускалась к краю небытия, и «Прадо» синхронно, как игла швейной машинки, повторял за ней каждое движение, то исчезая в лохмотьях тумана, то вновь благополучно  выныривая из ниоткуда...
 В  высоких васильковых небесах уже вовсю ликовало солнце, когда Альберт и Семён наконец добрались до вертолётной площадки Тазовского и благополучно пересели с автомобиля в трясущийся почти по Альцгеймеру  громыхающий все телом МИ-8.
Но. Не сразу. Во-первых, вертолётных площадок в этом населённом пункте несколько. И находятся они в разных местах. И первоначально новоуренгойские странники прибыли, разумеется, не на ту, которая предназначалась для вылета их винтокрылой машины. Суматошно поездив по посёлку взад-вперёд, они всё ж таки вовремя обнаружили изыскиваемое…
 Отчаянно размахивая винтами, летательный аппарат сделал полукруг над посёлком и удалился в северо-западном направлении.
Примерно через полтора часа пассажиры приземлились в посёлке Антипаюта возле самого края широкой Тазовской губы.
 Там двух странствующих маркшейдеров должны были ласково встретить, обогреть, накормить и разместить представители подрядной организации, работы которой предстояло проверить в полевых условиях и принять Семёну и Альберту. Должны были. Однако их никто не встречал. Благо, что посёлок сам по себе не шибко большой. Начальника топографической партии Эдуарда Аркатова удалось вычислить и разыскать хотя и не  сразу, но всё-таки.
Эдик пристально посмотрел на прилетевших конкистадоров и тут же признался им, что ехать в поле не на чем. Накануне изыскатели сами пытались выехать в поле на двух убитых вездеходах. Выехали. Но не далеко. Эдик начал было рассказывать сказку о том, что вездеходы были угнаны коварными местными жителями, но проверяющие ему не поверили, поскольку успели заметить оба транспортных средства, только что вернувшихся с проектируемой трассы зимника.
Погода стояла, пускай, всё ещё и летняя, но по-северному, то есть, с ветром и промозглой сыростью, хотя временами и солнечная - в промежутках между бегущими облаками-тучами. Впрочем, здесь 17 августа. В общем, пока суть да дело, решили Семён и Альберт маленько покамералить, то есть, просмотреть имеющуюся в наличии у подрядчиков подготовленную к сдаче документацию в электронном виде, на ноутбуке. Вскоре выяснилось, что при закреплении местоположения одной из разведочных скважин на местности, вертикальная ось скважины была ошибочно сдвинута в сторону от проектного положения на 4,2 метра.
Принципиальный Альберт во всеуслышание прямо заявил: «Это замечание было вам сделано ещё до нашего приезда сюда. Вы тогда ещё обещали всё исправить, но так и не сдержали своего слова. Рекомендую вашим сотрудникам завтра же приступить к перезакреплению оси скважины! Ответственно заявляю: у меня и моего коллеги нет времени сидеть в Антипаюте и ждать ваших исправлений. Поедем вместе. Если у нас с Семёном Валерьевичем найдётся свободное время, то мы окажем вам  квалифицированную помощь непосредственно на месте работ».
Вечером Аркатову позвонили его товарищи по несчастью и сообщили, что оба вездехода не в состоянии передвигаться. Эдуард вздохнул, оделся и ушёл к ним.
Утро 18 августа началось с мелкого нудного дождичка  и вялых попыток оживить сломанную спецтехнику. Примерно к 2 часам дня вездеходы затрепетали, и Альберт с Семёном тут же, надев спасательные жилеты, погрузились в них и пустились в дорогу. Их славный путь сопровождался регулярными остановками на починку с периодичностью: один час езды – одна поломка. Итак, выехав из Антипаюты в 14 часов, через полчаса путешественники форсировали реку Паетаяха – самый мощный водный рубеж на всём протяжении проектируемого зимника. Альберт с Семёном находились в разных вездеходах.
К 17 часам добрались до следующей серьёзной водной преграды – реки Тотаяха. Не стоило Альберту сердиться на невезучесть соседней машины…
На этот раз именно его вездеход геройски заглох посреди реки. Подцепили длинным тросом, выволокли кое-как назад из реки. Долго пыхтели, пытаясь реанимировать «утопленника», наконец, что-то получилось.  Наконец, кое-как переправились. Начали искать на берегу припасённую с прошлого раза «заначку» - топливо. Нашли, отлили в пустую канистру литров 30 и двинулись дальше.
Поскольку, как все убедились, далеко не каждая переправа сходу завершается  успешно, изыскатели предложили контролёрам другой путь до планируемых буровых площадок: в объезд территорий, временно затопленных водой, а также в обход многочисленных озёр. В холодное время года, когда зимник начнёт функционировать, вся окрестная вода перейдёт из жидкого в твёрдое (ледовое) состояние и никакого значения, как препятствие, представлять из себя не будет. А когда она опять перейдёт в жидкую фазу, прекратит существование зимник.
Потому, посовещавшись, весь члены отряда двинулись по новому маршруту, чтобы начать проверку с уже обозначенных на местности площадок будущих разведочных скважин. Около 21.00 у одного из двух вездеходов оторвало глушитель. Но и это событие не повлияло на решимость отряда продолжить движение. На втором вездеходе добрались до оси размеченного ранее зимника, отмотали проволоку с одной из вешек, которой она крепилась к металлическому уголку, вернулись к «раненому» вездеходу и примотали глушитель к двигателю экспроприированной проволокой. Чтобы добраться до этих вешек, пришлось сделать крюк в 2,5 километра по прямой – без учёта объездов многочисленных оврагов и озёр. Пока занимались всем этим, судя по часам, наступил первый час ночи, но, хотя была уже вторая половина августа, настоящей густой ночной темноты вокруг не ощущалось. Так – сумерки.
К трём часам ночи преодолев ещё около  семи километров путешественники поставили палатку и легли спать. Пока скитальцы спят, скажу о том, что означает слово «Антипаюта» (ударение на последнюю гласную). Конечно, оно местного ненецкого происхождения и никакого противопоставительного смысла «анти» не имеет. Нянтя Паёта.  Согласно словарю научного центра изучения Арктики Паёта – ольховые заросли. Нянтя – один из древних ненецких родов. «Ольховые заросли, принадлежащие роду Нянтя». В просторечии слово «Нянтя» обрусело до «анти», а «паёта» превратилось в «паюту».
И стоит теперь рыбацкий посёлок Антипаюта на берегу широкой Тазовской губы. Средняя ширина её в здешних местах – 34 километра. Воды здесь широкие, но достаточно мелкие. Пролетая над водной гладью на вертолёте, помню, что во многих местах наблюдал под чистой прозрачной водой стелющиеся, словно ковыли в степи, водоросли…
Утро геодезистов и маркшейдеров началось как обычно – с ремонта вездеходов, который завершился к двум часам дня. Плотно пообедали перед дальней дорогой  и выехали в сторону оси трассы будущего зимника. В семь пятнадцать вечера добрались до знака «конец трассы». Оглядевшись вокруг, изыскатели заявили, что вездеходный караван добрался до площадки разведочной скважины Р-80. Маркшейдера расчехлили аппаратуру, решили проверить закрепление площадки.
Приборы в отличие от людей лукавить не умеют. По их показаниям оказалось, что до вышеназванной площадки ещё 8 километров, а в данном месте находится всего лишь поворот оси трассы зимней автодороги к скважине Р-70. Тут лукавые ребята вынуждены были сознаться в том, что сами находятся в этом месте впервые в жизни. Зимой тут работала другая бригада изыскателей, никого из которых в Антипаюте давно уже нет. И никто тут их ошибки не переделывал.
Кстати, изыскатели заявили, что если проверять обе площадки, то бензина на обратную дорогу не хватит. Тогда маркшейдеры решили по кратчайшему пути добраться хотя бы до одной из площадок. Добрались до Р-70. 
Выяснилась очень важная деталь:  проектируемая площадка будущей скважины находится на затопляемом болоте, то есть, каждую весну она будет погружаться под воду на глубину от одного до двух метров. Особенно чётко это было видно по уровню слоя сухой травы, висящему на кустарнике вдоль берега реки Сыдыяха. Этот уровень находился выше места будущей  скважины на два метра! Значит, если здесь зимой начать бурить, то весной в паводок устье скважины окажется глубоко под водой.
Ошеломлённые своим открытием, подгоняемые мыслями об убывающем горючем, путешественники ринулись обратно к посёлку. Однако, вездеходы были в своём репертуаре: за 10 километров до запланированного места ночёвки при форсировании ручья на одном из двух транспортных средств порвалась цепь. Меняли её до четырёх ночи. Добрались до места ночёвки к половине восьмого утра. Хватило сил перекусить и лечь спать…
Как только проснулись, слили остатки бензина с одного из вездеходов в другой, и на этом одном двое подрядчиков-изыскателей отправились к другому берегу реки за аварийным запасом топлива, чтобы с его помощью добраться до Антипаюты. По словам Эдика Аркатова на берегу в заранее приготовленной  бочке должно быть ещё литров сто... Наверное, должно быть.
Вернулся Эдик со своим товарищем к половине восьмого вечера.  Литров 30 бензина у них с собой оказалось. Этого хватило, чтобы добраться до посёлка.
 На том и завершилась короткая трёхсуточная эпопея Альберта и Семёна по посещению Антипаюты и её окрестностей. Тем не менее, запомнилась она им надолго, поскольку была у обоих первой в жизни... Всё первое – долго помнится.