На границе

В конце зимы, в холодном феврале
всё злее и настойчивее вьюги.
Какой весны дождутся на Земле
знамения эпохи Кали-юги?

Какой ценой на склоне века,
как и тогда — сто лет назад —
измерено для человека
желание оставить ад?

Вопросов и ответов мера...
Так спорит опытом веков
ещё не сломленная вера
с предательством богов.

Свершения истории скупы.
Играя не десятками столетий,
они высокой мудрости полны,
пространства-времени распутывая сети.
 
Есть два у вечности лица:
одно короткое мгновенье
весть дожидается гонца —
другим оставить продолженье

бессмертия, небытия,
от неживого восхожденья
к терновым почестям венца,
и глубину предупрежденья,

что эту связь порвать нельзя,
нельзя остановить движенье,
где нет начала и конца
узорным кружевам творенья.

Пусть ненадолго, пусть на миг
спираль свернётся и исчезнет,
утратит всё, чего достиг
идущий остриями лезвий...

Наверно, рано или поздно
мир восстановит равновесье,
и песня радости, возможно,
полнее, шире и чудесней

звучания трагических минут,
но их ценою непреложной
оплачен полностью тот труд:
решать, что истинно, что ложно,
что счастьем, что несчастием зовут.

И вновь, кокетливо и резко
смерть поправляет свой чепец, —
на этом маленьком отрезке
есть и начало, и конец.