Левий Матвей

- Ё-моё, ну почему ты не хочешь, чтобы мы сделали тебя хотя бы геем? – рассуждал воодушевлённо с «одесским» акцентом мужчина лет сорока, аккуратно укладывая чемоданы в багажник такси. Одет он был во всё серое: пиджак, штаны и ковбойскую шляпу. Но ботинки почему-то ярко-красного цвета. Небольшого роста, немного полный, и от этого, к слову, сильно потел и постоянно вытирал платком пот с шеи, лица и лба…
- Нет! Не геем, круче! Это здесь, в провинции, такое прокатывает, а на столицу нужно что-то посерьёзнее! - всё это он говорил будто с наигранным артистизмом, присущим актёрам драматического театра, выделяя сильные слоги, как бы напевая их и взмахивая руками, словно залихватский дирижёр. Дифирамбы предназначались парню помоложе, что подносил вещи к машине от дверей гостиницы, - мужчине лет тридцати, одетому непритязательно: тёртые джинсы, белая футболка, на ногах -шлёпки. У него были длинные кучерявые волосы тёмно-русого цвета, глаза скрывались за чёрными очками. Шёл, слегка пошатываясь, за спиной в чехле висела гитара, в правой руке он держал кожаную сумку, а в левой - наполовину опустошённую бутылку «Джек Дениелса».
- Это последняя Жек, – буркнул он, кидая сумку в багажник. – Гитару я в салон возьму…
Жек, то есть Евгений, а именно тот самый мужчина лет сорока, скептически посмотрел на парня и пропел: «Сумка или бутылка?» А потом, будто сразу забыв об этом, с юношеской хулиганской улыбкой и ярким огнём в глазах воскликнул: «Я придумал, Саня! Я придумал!»

Саша, то есть Александр Сергеев, был очень хорошим поэтом и композитором. Музыкантом с большой буквы. Ему недавно исполнилось тридцать. Родился в городе (никто и не знает, в каком именно, потому как даже он этого не помнит). Выступал в стиле кантри, инди-фолк, инди-фолк-рок. Был одинок, хотя женским вниманием не обделён. По-своему знаменитым, его песни даже крутили на радио. О нём знали столичная богема, сочиняли сплетни бомонд, ну и, что сказать ещё, являлся своего рода звездой андеграунда.
Вот уже который год он мотался с концертами по всей стране в компании старого еврея. Собирал небольшие клубы, но такой известности, чтобы прогреметь, увы, не наступало. Премию, например, какую-нибудь музыкальную получить, на худой конец, «Золотой патефон». На конкурс всемирный поехать поучаствовать, фанатки чтоб возле подъезда ночевали. Хотя и без этого можно. Ну, чтобы ах! Да вот нет, не ах... По словам Евгения Цисало, того самого Жеки, всё это от того, что у Александра не было легенды! Нужно, дескать, придумать что-то крутое, эпатажное!

Евгений Цисало – продюсер, бизнесмен, менеджер Александра Сергеева. Не курит, не пьёт и ненавидит, когда выпивает Саша. В прошлом раскручивал проекты-одногодки в стиле «девочек-припевочек» с красивой фигурой, поющих: «уси-муси-пуси, ягнёнок мой…». Ну, или типа того. Однажды случайно попал на концерт Александра и был сражён. Чем? Этого он и сам не понял до сих пор. Но бросил все свои мелкие проекты и вложился по полной в творчество Саши. Поэтому, естественно, бесился, когда Александр напивался после каждого концерта в хлам.

- …Мы скажем, что ты житель Донецка! Воюешь на Донбассе, а пару раз в месяц приезжаешь в Москву песни петь! Ну, понял!? Это будет бомба! – зажмурившись, сжав в кулачки свои маленькие пухлые руки воскликнул Жека. Он уже представлял, как скандируют с плакатами ряды стадиона: «За малороссию!», «Долой фашизм», «Руки прочь от Росс…Крыма!». Ну, и тому подобное.
Он не был политиком, патриотом, и уж тем более, верующим. Просто профессиональный подход. Обычный расчёт, ничего более. Нет, конечно у него была жизненная позиция: против коррупции, нацизма, экстремизма… Но в данном случае на первом месте - дело! Раскрутить любой ценой Сашу! А это своего рода завод. Фабрика по производству Александра Сергеева. А остальное – уже дело десятое.
- А что по чесноку уже нельзя? – промычал Саша. – Песни хорошие, музыка хорошая, да и голос не хреновый!
- Кому на хрен нужен твой голос, песни и музыка!? – Уже по-зоновски захрипел Евгений. - Людям, Саня, нужна история! Сасунова помнишь? Это был обычный пацан, а ему приписали, дескать, с детдома ты, рос там, воспитывался… И всё! И пофиг, что у него родители есть, потерпят! Он ведь звездой стал! Пойми, людям надо жалеть кого-то! А лучше, если это ещё разбавить чем-нибудь. Политикой, религией, принадлежностью к меньшинствам всяким, понимаешь?
- Жека, я хочу, чтобы здравый смысл восторжествовал, слышишь? Представь картину: мои песни поёт боевик с автоматом… Да бред! Я хочу, чтобы меня слушали, меня!
- Ну вот и слушают! Три с половиной калеки! – вспылил Евгений.
- Да и хрен с ним! – в ответ отрезал Александр. - Зато мои! Ведь если из ста человек хотя бы шесть послушают, то всё уже не зря! Эти шесть передадут дальше. Физику помнишь в школе? Цепная реакция…
- Всё! – артистично, в своей манере запел Евгений. - Ты в «говно»…
Он схватился за голову и завизжал: «Я банкрот! Я вложился в полудурка! Нет, абсолютно пьяного полудурка!»
- Жек, я вот ни на что не намекаю, но ты читал библию? – с пьяной улыбкой продолжал Александр.
Вдруг, перестав изображать мёртвого лебедя, Евгений Цисало задумался и неуверенно спросил: «И?»
- Помнишь, там Христос был? И этот, Левий Матвей, кажись?
- Ну!? – уже нервно просипел Женя.
- Он шёл с Христом до конца! Отдал всё, что у него было! И, заметь, не предлагал ему легенду, что он – гей!
- Так! – выдохнул Евгений. – И это твоё спасибо!? Я из кожи вон лезу, договариваюсь с администраторами клубов, содержу авто, да всё делаю! И что в благодарность? Я – Недолевий Матвей!?

Тем временем они уже были в дороге. Александр, допив бутылку виски, уснул. Водитель такси был дагестанцем и не знал русского языка - Евгений погрузился в свои мысли. Поразмыслив немного, прошептал: «Я ведь, и правда, похож на Левия… Но Саша точно не Христос! Завтра устрою ему взбучку!»