Ночной визит

Сентябрь к концу. Уже темнеет рано.
В постель холодную, ворча, ложусь один.
В больнице на лечении Татьяна.
Им завтра в школу – спят и дочь, и сын.

Я поворочался, поразмышлял немного,
Зарылся в одеяло с головой.
Вдруг сквозь дремоту чувствую тревогу,
Склонился кто-то будто надо мной.

В окошко месяц. Ясно. Бабье лето.
Вгляделся я. Знакомые черты!
"Тебя я, сударь, вроде видел где-то?" –
"Вглядись получше! Я – ведь это ты!

Когда ты был в кругу друзей и близких,
Я тих был и держался в стороне.
Теперь – твоя вторая суть, без риска
Я пред тобой явился при луне.

Теперь один ты. Ни к чему скрываться,
И от других таить гримасы зла,
Прозрения людского опасаться.
Души твоей тебе явилась мгла!"

Взглянув ему в лицо, я поразился.
Действительно, передо мною я!
Но взгляд холодным пламенем светился,
И леденил он душу, как змея.

Черты мои, но так неверно зыбки –
Весь как туман ноябрьский ледяной.
И в жуткой понимающей улыбке
Насмешку злую вижу надо мной.

"Что, ужаснулся? Только благородство
Показывал ты. Злобу же таил,
И тайной стороны скрывал уродство.
Но так расчётливо коварен, братец, был!" –

"С кем был таким, те сами все злодеи.
Невинных не обидел никогда". –
"И всё же, брат, страшны твои затеи.
Ты мстителен, и в том твоя беда!

Тебя дурманит мести наслажденье,
И в этом изощрён холодный ум.
Но в этом же таится и мученье,
И сам страдаешь, злобен и угрюм.

А я тебя на это направляю,
Твоя вторая, ледяная суть.
И понемногу душу заполняю,
Как злой метели пагубная муть." –

"Ну, нет, дружок! Стараешься напрасно!
И ты меня пока не ослепил!
Ведь я же – ты! Со мной играть опасно!
И на тебя моих достанет сил!

Я не молюсь ни чёрту и ни богу,
Кто правды хочет – правду говорю.
Во мгле души своей найду дорогу!
Тебя, мой злобный дух, переборю!"

Заколебался призрак злой и скрылся.
Душа спокойна, и тоски в ней нет.
Глаза открыл я. А в окно струился
Уже сентябрьский пурпурный рассвет.