фруктиня

Поскольку я непьющий ныне
и привлекательный на вид,
слегка помятая фруктиня
мне всучить фрукты наровит.
Она мне груши предлагает,
и как же ей не предлагать,
когда она предполагает:
мне есть, чем груши обивать.
Лапшу ей вешаю на уши,
мол, дозревай,
                дерзай,
                держись.
А околачиваю груши
я всю сознательную жизнь.
Но садомазохизм при этом
(она же не маркиз де Сад)
именовать меня поэтом, -
ведь мне давно за шестьдесят.
Но сколько ни накатит ныне,
что ж мне – таблетки жрать сейчас?!
Я у фруктини пью «Мартини»,
покуда «санитарный час».
На брудершафт?
                А я не струшу!
В киоске, тесном на двоих,
я смело ем за грушей грушу,
не околачивая их.
Ведь я - то публицист,
                то лирик
с улыбкой пагубной в усах.
Моя судьба, как пара гирек
на ненастроенных весах.
Я берегу себя для дела,
стихи читая ей одной,
покуда муза не пропела:
«Ку – ку, ку – ку – пора домой…»
Пусть от греха не спас я душу,
но сохранил при всём при том
слегка надкушенную грушу,
как поэтический экспромт.