Завет Богов Войны

Небольшой фрагмент будущего романа.

Модвин первым увидел парус и  ощеренную пасть дракона на носу корабля. Сомнений быть не могло – это грабители из Конунгарда. Еще два дня назад слухи о морских разбойниках достигли Сигенбека – небольшого поселка на берегу Полуночного моря.

   Модвин был очень стар и все еще помнил те далекие времена, когда Фростланд или как его называли страна Соленой Воды и Холодных Ветров была независимым королевством, и Сигенбек процветал. Фростландом испокон веков правили герцоги – военные вожди, которых избирали на народном собрании. Последний герцог – благородный Радбод, ревнитель старинных обычаев и приверженец древних богов, погиб от руки своего дальнего родича Алариха Завоевателя, отца нынешнего Верховного Короля.

   Аларих Завоеватель пощадил сына Радбода по имени Гуннар. Мальчик вырос в Свархейме и впитал в себя чужеродные обычаи с молодых ногтей. Гуннар редко появлялся в своих землях, власть над которыми получил не по воле народа на собрании, как того велел закон отцов, и даже не взял силой по праву победителя, а лишь по прихоти Верховного Короля. Чужбина стала для Гуннара роднее отчизны. И после этого он смел называть себя герцогом фростландским.

   Ужас и смятение охватили Сигенбек. Что делать? Хватать детей, пожитки и бежать в надежде, что разбойники не будут рыскать по лесам в поисках селян? Или достать из ветхих сундуков ржавые боевые топоры пращуров, да охотничьи копья? Каждый решал для себя сам. Модвин же не делал ничего. Лишь стоял на песчаном берегу, оперевшись на клюку и смотрел на приближающийся корабль.

   Судно причалило к берегу, и вереница вооруженных мужчин вышла на сушу. Возглавлял шествие лысый верзила с клиновидной бородкой на мощном подбородке. Его плотное тело защищала длиннополая кольчуга, серое железо поручей и поножей сковало могучие конечности, круглый щит прикрывал широкую спину, а на поясе висели громадный кинжал, и боевой топор. В левой руке амбал нес шлем с полумаской и навершием в виде вепря, а правая рука была свободна. Верзила направился прямиком к Модвину.

   – А я уж думал, вы не пожалуете к нам.

   – Как тебя зовут, старик?

   – Модвин.

   – Ты знаешь, зачем я сюда пришел?

   – Нетрудно догадаться. Грабить, насиловать и убивать, я полагаю.

   – Верно. – Холодные серые глаза верзилы не выражали ровным счетом ничего.

   – Но если вы сами отдадите нам свое добро, мы обойдемся без убийств и насилия.

   – С какой стати я должен тебе верить?

   – Для меня ничего не стоит спалить твою жалкую деревню дотла. Я поступал так тысячу раз. Хочешь проверить?

   – И что же помешает так сделать и на этот раз?

   – Скука.

   Модвин не нашел, что ответить.

   – Я хочу, что бы ты пошел в деревню и сказал, что бы селяне взяли всё свое движимое имущество и сложили вот на это самое место. Иначе мы сожжем деревню и всех убьем. 

   Дряхлые руки Модвина тряслись. Но не от страха или холода, а от ненависти. Однако, он сдержался от того, что бы с размаху зарядить клюкой по сверкающей лысине проклятого разбойника.

   – Шевелись быстрее, старик. Иначе мы передумаем – Гаркнул рыжебородый разбойник с переломанным носом на наглой роже и захохотал, брызжа слюной.

   – Да, конечно, я сделаю так, как вы скажете. Но хочу предупредить, у нас ничего нет. Нас и так грабят дважды в год. Летом к нам приплывают такие как ты, а осенью нас грабят сборщики налогов еще почище морских налетчиков.

   – Ну, что-то же у вас должно было остаться.

   Модвин покорно побрел в сторону селения. Сигенбек располагался на высоком холме. Многие поколения сыпали землю, торф и навоз, что бы поднять деревню над уровнем моря и уберечься от наводнений. Приземистые длинные дома без окон сложенные из дерна с поросшими травой торфяными крышами угрюмо встретили старика. Толпа перепуганных мужчин окружила Модвина. Женщины не решались выходить из домов, но они не успели покинуть деревню – старик слышал детский плач и блеяние, загнанных в хибары овец.

   – Что они сказали тебе? – Спросил Бальд.

   Фростландцы справедливо считались самыми рослыми людьми Западных земель, но даже среди них Бальд был настоящим исполином. Ему не было еще и тридцати, но соленый ветер уже избороздил его лицо глубокими морщинами. И пусть в его жилах не текло и капли благородных кровей, он гораздо лучше подходил на звание герцога, чем Гуннар.

   Старик кашлянул в кулак.

   – Они говорят, что сожгут деревню дотла, если среди нас не найдется ни одного смельчака готового бросить вызов их предводителю. Проклятые разбойники убьют нас всех. Надо спасаться пока не поздно.

   В толпе раздались ругательства и жалобные причитания.

   – Сколько их? – Спросил Бальд.

   – Я насчитал около полусотни. А может и больше.

   – Надо дать им бой.

   – Вы слышали, что они сделали со Схипхоллом? Говорят, в нем не осталось ни одного живого мужчины старше двенадцати лет. – Сказал один из селян.

   – Потому и не осталось, что они струсили. – Ответил Модвин. – Делайте, что хотите, мне все равно. Я слишком стар, хоть так, хоть эдак мне не пережить следующей зимы. Когда-то мы сами ходили под парусами в дальние земли, а Свархейм платил нам дань. А теперь мы всего боимся. Но я не привык ползать на коленях перед ворами. Зачем мне такая жизнь?

   Последние слова Модвина потонули в недовольных выкриках толпы.

   – Тише, братья! – Бальд поднял над головой бородатую секиру. – Я убью разбойника, и мы все останемся живы.

   – Помоги тебе Гром, внучек. – Модвин благословил Бальда и крепко обнял. – Не перевелись еще мужики в нашем роду.

   Вооруженные дубинами, охотничьими копьями, лесорубными топорами, острогами и вилами селяне вышли на встречу к разбойникам.

   – И что это вы надумали? – Осведомился лысый верзила.

   – Похоже, мы сейчас славно повеселимся. – Сказал коренастый рыжебородый разбойник, потирая грязные ладони.

   Селяне остановились в двух десятках шагов от непрошеных гостей. Модвин вышел вперед.

   – Мы требуем поединок. Вот наши условия – если побеждает наш человек, вы уходите и больше никогда не возвращаетесь в Сигенбек. Если побеждает ваш человек, вы берете все что хотите. Мы не будем сопротивляться.

   – Почему мы должны согласиться? – Спросил верзила, поглаживая бородку.

   – Если ты тот, за кого я тебя принял. Если ты Дан Вероломный сын Дагмара – знаменитый на весь север морской конунг, ты не откажешься от поединка.

   – Что ж, пусть будет по-твоему, старик.

   – Вот наш поединщик. Бальд сын Эрика.

   Селянин вышел навстречу Дану. Мужчина стянул с себя шерстяную рубаху и бросил на песок, обнажив мощные мышцы торса. Он широко расставил ноги, вставая в боевую стойку, и сжал древко секиры двумя руками.

   – У тебя нет доспехов. Будет честнее, если и я свои сниму. – Дан скинул щит на песок, и расстегнул ворот кольчуги. – Отюрмар, помоги.

   Рыжебородый разбойник стянул кольчугу с вождя. Дан не торопясь снял поручи и поножи. А затем, последовав примеру противника, обнажился по пояс. Рунические письмена  и узоры в виде переплетенных растений и чудовищ покрывали его руки от мизинцев до плеч. Пара внушительных шрамов на волосатой груди и животе рассказывали о богатом боевом прошлом.

   – Нападай, Бальд сын Эрика. Хочу посмотреть, на что ты способен.

   – Думаешь, если я селянин, то у меня совсем нет чести? Я не нападаю на безоружных.

   – Как пожелаешь, – Дан нехотя достал кинжал из ножен. Остро отточенный булатный клинок длиною почти в полтора локтя блеснул серебряными рунами.

   Некоторое время противники кружили, выжидая, кто первым нанесет удар. Наконец, Бальд размахнулся секирой, но Дан, ловко ушел от удара и начал наступать. Длинное древко давало преимущество на расстоянии, в то время, как вплотную секира была бесполезна портив кинжала, и Бальд попятился. Фростландец рубил воздух тяжелым топором, но не мог поразить врага. Морской конунг оказался на удивление проворным бойцом. Дан еще не сделал ни одного выпада, лишь время от времени подставлял клинок под лезвие топора, но все время напирал. Когда вражеские клинки встречались, булатный тесак Дана со звоном вгрызался в податливое железо топора, оставляя глубокие зазубрины.

   В первую же минуту боя, стало ясно, что Бальд обречен. Несмотря на недюжинную силу и преимущество в росте, селянин совершенно не умел рубиться. Он размахивал топором, как лесоруб, а не воин. Возможно, это и принесло бы ему победу в бою с менее опытным и сильным противником, чем Дан. Но морской конунг не уступал ему в силе, а в ловкости и опыте явно превосходил. И поединок продолжался лишь по той причине, что Дан забавлялся с ним, как кошка с мышкой. Морской конунг отвесил несколько ощутимых пинков под зад незадачливому поединщику, под дружный смех разбойников и скорбные возгласы селян. Бальд начал выдыхаться, его движения становились все более вялыми, а выпады – редкими.

   Наконец, Дан отразил удар секиры кинжалом, схватил левой рукой древко и ударил локтем в челюсть Бальда. Кровавые брызги и зубы полетели на желтый песок. Мужчина потерял равновесие и упал навзничь. Обезоруженный поединщик силился встать, его качало из стороны в сторону, кровь стекала по разбитому лицу, и крупные капли подали с подбородка. В полной тишине селянин поднялся и распрямился во весь рост.

   – Бальд сын Эрика, ты хорошо сражался. Из тебя бы вышел отличный воин. Иди ко мне в дружину, я тебя всему научу. – Дан воткнул в песок секиру и отошел от нее. – Что скажешь?

   – Что бы стать таким же разбойником, как твое отребье? Да, я лучше сдохну. – Бальд харкнул Дану в лицо и взялся за древко секиры.

   Морской конунг вытер кровавые слюни.

   – Пусть будет так.

   Дан молниеносно ринулся на Бальда и вогнал нож в нижнюю челюсть так, что клинок разрезал язык, пробил нёбо и вышел из темени. Конунг резко выдернул кинжал, и мертвое тело свалилось ему под ноги. Багровая кровь в мановение ока пропитала песок вокруг пробитой головы Бальда.

   – Хорошая смерть, – сказал совсем молодой длинноволосый парень с серебряной серьгой в ухе. Странно было видеть его среди разбойников. Злая ли судьба или тяга к приключениям свела его с морским конунгом, Модвин того не знал.

   – Ха-ха! Отличный удар! – Рассмеялся рыжебородый выродок. – Мне не терпится тоже кого-нибудь укокошить.

   – Остынь, Отюрмар, – сказал Дан.

   Модвин подошел к Дану.

   – Мы дали тебе то, что ты хотел, а теперь пообещай, что твои люди никого здесь больше не убьют.

   Морской конунг вытер нож о штанину покойника и убрал в ножны.

   – Вы мне пока ничего не дали. Почему я должен что-то обещать тебе?

   – Тебе ведь было скучно, а мы дали тебе развлечение. Больше у нас ничего нет. Если вы заберете у нас последние остатки зерна, мы все умрем с голода. Уходите.

   – Бросьте оружие для начала. Потом я взгляну на содержимое ваших амбаров. Мне ведь тоже надо кормить своих людей.

   – Хорошо.

   Подавленные селяне повиновались. А что им еще оставалось делать? Погибнуть в неравном бою и обречь свои семьи на смерть? Перед разбойниками отворили скрипящие двери каменного амбара. Дан заглянул внутрь.

   – Мы уходим.

   Модвин с облегчением выдохнул.

   – Дан, да кому ты веришь? Эти вонючие крысы все спрятали. Закопали бочки с зерном, вот и все. – Сказал рыжебородый.

   – Закрой пасть, Отюрмар.

   И разбойники ушли.

   Слезы наполнили глаза старика – «Мой любимый внучек, ты должен был родиться герцогом, а не селянином. Прости меня. Прости нас всех…»