Будни параллельного Мира, сказ 20

–Благодарю, не надо продолжений,
наслышан и начитан я о них –
и о вожде и битве поколений.
Тех лет мятежных отзвук не утих.

Хочу еще взглянуть я на прибывших,
быть может, там удастся обнаружить
по разным признакам,
               мне тех из бывших,
кто повод дал для этих наблюдений
и ради этого канон нарушить.
Заметны ль в них следы тех проявлений,
к каким при жизни каждый склонен был,
когда душа ещё хранила пыл.

Смеркалось там, последний луч закатный
оранжевой полоской Ахерона
пучину волн в теченье  невозвратном
зажег вдали пожарами Нерона.
По ним скользил, вздыхая челн Харона,
переправляя облако из стона.

Плакат поверх мятущихся голов,
в клубке из тел, как в улье шелестящем:
«Оставь надежду всяк сюда входящий
на искупленье быстрое грехов».

Среди скорбящих и смиренных душ,
одна мелькает шустро, суетливо,
руками машет, будто ищет куш,
с горящим взором и нетерпеливо
командует, всех строит в ряд.
Что оказался здесь,как будто рад.

Но, охладев, круг ближний собирает,
в чем помогает вежливый амбал,
потом торжественно всем объявляет,
что создал партию, ее назвал:
«Людской души последний ритуал».
И призывает всех в ее ряды.
Пока ещё не тлеют их зады.

Лишь двое, в отдалении стоящих,
не одобряя взглядом говорливых,
за спинами, их, видно, охранявших,
вели беседы суть неторопливо.
О жизни плотской в замках на банкетах,
о пароходах, акциях, газетах.

Один другому жаловался нудно,
мол, я несправедливо здесь средь них.
Ведь Он все знает. Как нам было трудно,
когда боялись мы за каждый чих.

А грех, велик ли грех мой перед Небом,
к тому же был я церковью прощен,
постился долго,- день питался хлебом
и в личном храме дважды был крещен.

За сто, груженных нефтью эшелонов,
что я «увел», продав их за границей,
всего-то «схавал» несколько «лимонов»,
а остальное «откатил» в столице.

Нефтепроводы, промыслы, заводы,
прибрал к рукам, но нету в том греха.
Пришлось мне делать лишние заходы
к министрам, клеркам, в самые верха.

Таскать не в папках,- полным чемоданом,
от эшелонов мне остался шиш;
лишь пять «лимонов» я оставил дамам,
а остальное, все ушло для «крыш».

-Да, сэр, власть говорила нам, что любит,
а создала для носки ей банкнот.
Как денег надо, гладит и голубит,
а не даешь, то завтра же банкрот.
И жили мы меж Сциллой и Харибдой,-
народ и власть. Меж ними – мы улиткой.

Лежишь и слышишь,- щупают бока,
пытаясь, мякоть вытянуть наружу,
тут не зевай, от друга и врага,
оберегай своё добро и тушу.

И от людишек строй хоть бастион,
спасал лишь нас туманный Альбион.
И среднеморский ласковый пейзаж.
Он развевает боязнь и мандраж.

Твоим деньгам все рады услужить,
захочешь «тёлку», будешь с ней дружить.
Остановить тогда мгновенье впору,
оберегайся лишь заразной споры.