Клад

    Жил простофиля Осьмушкин скучно, бедно, жил невпопад. А тут так подфартило! Рыская среди развалин старого бесхозного дома в поисках чего-нибудь эдакого, откопал он горшок с золотыми царскими червонцами. Прямо там от радости великой чуть не грохнулся насмерть! Хавкал, хавкал широко раскрытым ртом, потом кое-как выпученные гляделки назад задвинул и, сгрузив добычу в бомжацкого вида сумку, убрался восвояси.
    Уже неделю он как полоумный перекладывал с места на место магические кругляши, а внутри его оболочки росло и пучилось непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь фантастической новостью. "Вот пойду и как молнией сражу соседа Большакова, умника этого!" - решил окончательно и бесповоротно как на иголках сидевший Осьмушкин.
    Тяпнул для храбрости водовки и направил стопы в нужную сторону.
    Большаков с неизменной снисходительной усмешкой встретил гостя, накрыл стол.
    Выпили - закусили. Выпили - закусили.
    Чувствует Осьмушкин: пора!
    - Большаков! Ты щас со стула упадёшь - как скажу. Радость у меня - неповторимая, необьятная! Ни у кого нет такой радости - это точно!

    - Ну, выкладывай, смешной ты человек.

    - Откопал я клад - горшок, полный золотых червонцев! Уже неделю хожу как в тумане.
   
    - Ну, тогда поздравляю! А что с золотишком решил? Так и будешь сидеть на нём, как киношный Корейко на миллионе?

    - Пока схоронил в надёжном месте, а там видно будет.

    - А у меня предложение: ты отдаёшь мне золотишко, я плачу тебе за половину по хорошему курсу - и все довольны! Ты же не знаешь, что с золотишком делать, а я знаю.

    - Ага! Дурака нашёл! Это ж грабёж получается! Всё! Я тебе ничего не говорил. Да и нету никакого золота. Пошутил я, по-шу-тил!

    - Ну, как знаешь, смешной ты человек. Такие дела за минуту не делаются. Надумаешь - свистнешь.

    Вернулся Осьмушкин домой, а радость-то улетучилась, испарилась. Жизнь превратилась в кошмар, в какое-то подобие жизни: мерещатся уголовники всякие за окном, любой шорох порождает тысячу шорохов.
    "И зачем я брякнул про клад этому умнику Большакову? Может, уже смертоубийство замышляет!" - мысленно вопил Осьмушкин.
    На третий день не выдержал. Сгрёб золото и пошёл сдаваться в полицию.
    Там его встретили радушными объятьями, встретили как героя. Это поначалу.
    Потом спросили, где нашёл Осьмушкин эту радость.
    Тот, как честный пионер, во всём сознался.
    Потом объявился хозяин бесхозного дома, где так удачно рыскал подозрительный тип.
    Этот же хозяин высказал претензии: мол, незаконно вторглись в его владения.
    Потом на Осьмушкина стали шить дело, как на самого настоящего преступника.
    
    Обезумевший кладоискатель, то бишь вор, запричитал:
    - Простите, дорогой Начальник! Бес попутал в этот дом зайти! Может, замнёте дело? Век молиться на вас буду!

    Начальник по-отечески покачал головой:
    - Вот видишь, гражданин Осьмушкин, нету счастья от чужого добра. Так и быть!
Припрячу я это дельце, а ты чтоб язык проглотил, не то увидишь небо в клетку. А дома, часом, на сувениры ничего не оставил? Нам же легко проверить!
   
    Без пяти минут арестант кинулся в ноги.
    - Всё до последней монеты принёс, вот те крест!

    И отпустили кладоискателя в родную конуру под залог строжайшего молчания.

    Когда очутился дома - хотел было повеситься, да духу не хватило. Зато напился до поросячьего визга - то ли с горя, то ли с радости.