Автопробег в честь дня Победы!

Автопробег в честь Дня победы
по сёлам Касторненского района
  (Лирический репортаж)

Красавец май опять шагает
По пробудившейся стране,
И нам цветеньем помогает
Восторг свой выразить весне.

И я с Петром, Татьяной, Соней
И Виктором, опять с роднёй,
Как в 45-м, под Косторной,
Встречаю День победы свой.

Тогда голодные, худые,
Познавшие борьбу за жизнь,
Услышали слова святые:
«Повержен наконец фашизм!»

Мир, торжествуя над землёю,
Звенел мелодией наград
И жаждой скорых встреч с семьёю
В сраженьях выживших солдат!

И капали проклятьем слёзы
Сирот и овдовевших жён
На тех, кто смерть творить угрозы,
Был навсегда тогда лишён.

Мы этот жданный День победы,
Как праздник славим каждый год,
Которым прадеды и деды
Впрок наградили свой народ.

Я вновь в краю мне предков близких,
Где довелось победу ждать.
В кругу крестьян из сёл российских
Приехал важный День встречать.

И в этот день Владимир Жогов –
Страны Советов патриот –
Автопробег, как дар восторгов,
Готовил повести в народ.

Напутствовал глава района,
Благословил священник в путь,
И понесла автоколонна
По сёлам и восторг, и грусть.

Ведь День победы хоть и праздник,
Но также, следует признать,
Не всем сей майский день прекрасный,
Лишь только радуясь встречать!

Встречаем вновь Победы день,
День славы, гордости и боли,
И скорби траурную тень,
Что носим в сердце по неволи.

Не можем позабыть никак
Всех павших, нам до боли близких,
Чей подвиг понесли в века,
Достойно славя, обелиски!

Презрев страдания и смерть,
Они сражались за свободу,
За гневный суд тогда и впредь
Фашистско – дьявольскому сброду.

Повержен был тогда фашизм
И осуждён казалось всеми,
Но среди всех сейчас нашлись,
Кто вспенил дьявольское племя.

Вновь марши, факелы и смерть!
И вновь ослепли демократы,
Не в силах рядом разглядеть
Вояк, с кем Ад готовят Штаты.

И наша цель – не прозевать,
Чтоб не винить внезапность снова,
Напрасно близких не терять
И обелиски множить повод.

И майский праздничный парад
Пусть нашим недругам подскажет:
Есть чем и можем воевать,
И коль придётся вновь докажем.

Прибалты, «укры» и поляки
Спешат все стелы с глаз убрать.
Их недобитые вояки
Страх факельный несут опять!

Чтоб все ослепшие прозрели
Мы славили и будем впредь
Тех славить, кто смирить сумели
Ту нечисть, что творила смерть.

И 33-и автомобиля
Под звуки песен боевых
Десяток кладбищ посетили
И всех, кто похоронен в них.

И с гордостью мы отмечали:
Куда бы не прибыл кортеж,
Его восторженно встречали
И старики, и молодёжь.

Бригада дружная артистов,
Которых Жогов подобрал,
Включала и певцов – солистов,
И тех, кто танцами блистал.

Причём не на пригодной сцене,
А на асфальтной мостовой
Несли восторг и восхищенье
Везде, где дар являли свой!

Но прежде чем творцы искусства
Срывали у живых восторг,
Земной поклон и грусти чувство
Дарились павшим всем, как долг.

Венки, молчания минуты,
И благодарность клятв святых,
И залпы звонкие салюта –
Всё павшим в дар за подвиг их.

В селе Горяйново

За дальний пункт автопробега
Село Горяйново взято
Поскольку в гости в него ехал –
Я знал заранее о том.

Шесть поколений моих предков
В селе пахали чернозём,
А я седьмой из их последков
Войну прожил у деда в нём.

Село вдоль речки протянулось
На 8-мь, даже больше вёрст,
И в быт казачий окунулось,
Когда он был весьма непрост.

Там, где татары лютовали,
Чтоб к грабежам их страсть унять,
Цари казачий щит создали,
Способный край сей защищать.

Средь защищавших Курск, Воронеж,
Казацкий боевой кулак,
Который без потерь не тронешь,
Был и горяйновский казак.

Про время то села известий
Пока, увы, не нахожу,
Достойных данных нет, хоть тресни,
Всё, что известно – расскажу:
………………………………………..

В числе казённых числилось село
Как вотчина владыки государства
В семнадцатом столетьи расцвело,
Входя в состав щита защиты царства.

Один из первых в нём поднялся храм,
Что нёс в народ основы христианства,
Как орган приобщения крестьян
К основам православия и братства.

Само село росло как на дрожжах,
Дав щедро и прирост селений новых,
Горяйновцы в подобранных местах
Активно превращались в новосёлов.

И степь раздольная, где царствовал ковыль,
Кочевник и татарин жил добычей,
Осёдлости вдруг ощутила быль,
А звон колоколов – как свой обычай.

Рожь и сады познали чернозём,
А степь ковыльную освоил скот домашний,
Что и сегодня мы невольно признаём –
Живёт в Горяйново поныне быт тогдашний 

Как позабыть! – Здесь выжил в дни войны,
И лично зрел фашистских палачей,
Познал значение крестьянства для страны,
Особенно в тисках военных дней.

Полуголодный, позабыв про сон,
Сдавал крестьянин каждый колосок,
Хоть не всегда был встречно награждён,
Знал – вклад его в победу был высок.

Горяйново познал я как колхоз,
В котором всё: земля и труд, и скот –
Став общими, позволили всерьёз,
Решить задачу – прокормить народ.

Крестьянин всё же кроме общих дел,
Чтобы семью надёжно прокормить,
Участок приусадебный имел,
Который помогал безбедно жить.

В дни оккупации, и в целом в дни войны,
Участок хоть и был размером мал,
Как правило, все зимы до весны,
Хоть впроголодь нам выжить помогал.

Ни оккупация, ни страшная война
Горяйновцев не помогли сломать,
Трудолюбивые они, как вся страна
В невзгоды научились выживать.

Прогнали фрицев и воскрес колхоз,
Открылись школы, зацвели сады,
И у крестьян лишь был один вопрос,
Как аккупации преодолеть следы.

И год за годом до конца войны
Всё те же: дети, бабы, старики
Трудились дружно, тыл крепя страны,
Чтоб дружно фрицев гнали мужики…

Осилив в сельской школе 3-тий класс,
Я жить к отцу в Воронеж прикатил,
Но деда я наведывал не раз –
Гостить в Горяйнове я искренне любил.

От станции Нижнедевицк пешком,
Нередко по Горяйнову шагал,
Её осилить было нелегко,
Дойдя до деда, сильно уставал…

Так было!
А что встретил я сейчас?
Где те просторы и где тот народ?
Села осколок скромный встретил нас,
Где старость доживает, не живёт!

Недаром проклят всеми меченый трепач,
И лживый пьяница не в чести у людей,
Продавший Родину трепач – теперь богач!
Алкаш кумир – страну разграбивших рвачей!..

В Горяйнове.

В Горяйнове – план дольше погостить,
И дан мне шанс: поздравить земляков,
Диск песен и свой сборник подарить,
Озвучить цикл и песен, и стихов.

Я сделать это был безмерно рад,
Ведь здесь исток – делится чем готов,
И выше всех рецензий, и наград 
И встреча, и оценка земляков.

Не только я, и близкие мои;
Татьяна, Люба, Виктор, Соня, Пётр –
И павшим, и живым везли призы свои,
Я их поступком восхищён и горд!

Они издали сотни книг моих,
И диски песен на мои стихи,
На братских кладбищах – в местах святых,
Легли венки всем павшим от живых.

Я результатам встречи был безмерно рад,
Пришли на встречу все: и стар, и мал,
И стоя слушали, слезой туманя взгляд,
Романсы, песни и стихи, что я читал.

И плотной окружив меня толпой,
Сказав восторженно: «Спасибо!» за визит,
Все дружно брали диск и сборник мой,
И встречу попросили повторить…

И сердце сжалось за ограбленных людей:
Ни школы здесь, ни клуба не найдёшь,
Нить связи рвётся с Малой родиной своей,
Село стареет, прочь уходит молодёжь!

Что делать здесь, коли работы нет?
Советский опыт напрочь позабыт,
О конкуренции в деревнях – трёп и бред,
Ведь даже путь в доступный труд закрыт!..

И на вопрос: что делать и как быть?
Посёлки исчезают дружно прочь,
И что сегодня можно совершить,
Чтоб посельчанам уцелеть помочь?

И умудрённый жизнью круг людей,
Почти что дружно с болью в унисон,
Был против опостылевших идей,
Про бизнес только с рыночным лицом.

Советский строй примерами учил,
Что на народ плевал богач – кулак,
Не станет тратить он ни средств, ни сил,
Чтобы безбедно жил сосед – батрак.

И фермер, ожиревший, не глупей
По жадности обставит кулака,
Беднеть не станет, чтоб спасать людей,
Ищите средь богатых дурака!

И путь к спасенью видится один
Надежда лишь на государство – мать,
Её забота, чтобы каждый сын
В достатке жил, негоже прозябать.

И выход есть, надёжный путь – совхоз,
Пускай по меркам рынка небольшой,
Чтоб не сражаться всем сельчанам врозь
За верный путь на грозном рынке свой.

И безусловно, государство – мать,
Чтобы манил сельчан в делах прогресс,
Обязана им чем-то помогать,
Хотя б к доступной той же – МТС.

А чтоб затем у каждого в саду
По осени не гнил созревший плод,
Нашла бы тех, кто плод созревший ждут,
Чтоб он на рынке радовал народ.

Всё это мы на практике прошли
Под флагом и заботой Ильича,
Что погубить предательски смогли
Два властных и продажных трепача.

Путь этот – хочешь верь, или не верь –
Не басни краснобаев до небес,
А верная на рынок сельский дверь,
Чтоб воскресить – теряемый прогресс!

Проснись премьер и оживи село,
Налогом брось с теплицей воевать,
На дачах обрекая их на слом,
Заставь число их в сёлах умножать.

И оживёт, глядишь, опять Село!
И снова в клубы будет звать гармонь,
А труд доступный прочь прогонит зло,
Которым нынче правит самогон! ..
…………………………………………….
Поверь, Премьер, в Швейцарии и той
Живёт, на зависть нам кооператив,
Нашёл надёжный путь на рынок свой,
Разрозненных крестьян объединив.

И с удовольствием хозяйств сих частный труд,
На конкурентных рыночных правах,
Кафе различные и рестораны ждут,
И не чуждается принять универмаг.

А высшей пробы овощ или фрукт,
И дар отборной птицы и скота,
Уверен, и у нас свой спрос найдут,
Как выбор конкурентного труда.

И Вы правители – грядущих дел вожди
С глаз сбросьте ослепившей тьмы завес,
И поскорей избавьте от нужды –
Забытых сёл теряемый прогресс!..
………………………………………….

В Горяйнове окончив перерыв,
Армейской гречкой, чаем подкрепясь,
И посельчан обедом угостив,
Кортеж продолжил рейс свой, торопясь.

И вновь: минуты памяти, венки –
В Семёновке, в Успенке и в конце
В Касторном разделяли скорбь тоски
И жизнеутверждающий концерт.

И где бы он дню Славы не служил,
Везде его встречало всё село,
И всюду в людях он восторг будил,
И всё село улыбками цвело.

И этот день, что порохом пропах,
Сиял у всех восторгом на глазах,
Звенел заветной музыкой в ушах,
И жил победным эхом на устах.

Страны Советов твёрдый патриот
Владимир Жогов верный путь избрал,
Пробег по сёлам в людях не умрёт,
Оставив в душах праздника запал…
…………………………………………………

Глава Района повстречав кортеж,
О результатах выслушал доклад,
И, взвесив достижений всех рубеж,
Участникам не пожалел наград!
……………………………………………
Касторное – Форпост Черноземья

Я вслед за пробегом стал гостем музея,
Хозяйка которого – истинный клад,
Ведь всё, что волнует в нём – собрано ею,
А значит всё то, чем он нынче богат.

Готовясь к визиту, я жил интернетом,
Стремясь о Касторном побольше узнать,
В стихе, что узнал, поделился при этом,
Но в нём лишь вершки – глубины не достать:

«В семнадцатом веке на юге России
Татарские орды творили разбой,
Грабёж учиняли, селенья сносили.
В плен женщин, детей уводили с собой.

И царь всероссийский Михайло Романов
На линии стражников Ливны – Оскол,
Чтоб впредь пресекался разбой басурманов,
Касторное – крепость указом возвёл.

И средь городов: Курск, Оскол и Воронеж –
Косторное – крепость служила стране.
Заслуги её не отметить не сможешь –
Она, как форпост закалялась в огне.

Была на виду всех людей Черноземья,
Где участь страны разрешалась не раз,
Здесь дважды гремели лихие сраженья,
Решая судьбу всей России подчас.

Тут в дни революции мерились силой
Будённый за Красных, за Белых Шкуро,
И конница красных могучей лавиной
Устроила Белым жестокий разгром.

Касторное – узел железнодорожный,
Который Юг с Севером тесно связал,
Был стимул прогресса России надёжный
И в годы войны роль большую сыграл.

Вослед Сталинграду здесь битва кипела,
И Гитлер исходу был схватки не рад,
В ней десять дивизий фашистских сгорело –
Свой «малый» смертельный познав Сталинград.

Косторное нынче людей Черноземья,
Как лидер района, ведёт за собой,
Возглавив всех сёл и посёлков стремленье
За мирное счастье в решительный бой».

И автопробег рапортует об этом,
Проехав по сёлам, дал людям понять,
Что русский народ тесно связан с Победой,
И этот настрой впредь не хочет терять…
……………………………………………………..

Девятнадцатый год, лидер Белых – Деникин
Приз за взятье Москвы оценил в миллион!
Чтобы быстро достичь этой цели великой –
К ней по Красным тылам двинул конницу он.

И в конце октября был захвачен Воронеж,
Где жестокий Шкуро, как палач лютовал,
И Будённый решил – зли врага если можешь,
Палачу ультиматум – сдать город послал.

Ультиматум вручить взялся Дундич Олеко,
И с пятёркой бойцов, сделав дерзкий налёт,
В схватках лично сразив двадцать три человека,
Генералу вручил весть о том, что их ждёт.

В бой Будённый не гнал свою рать безоглядно,
Он к успеху искал путь без лишних потерь,
И решенье нашёл, взяв Воронеж обратно,
Тем к Касторному настеж открыв к схваткам дверь.

И врасплох захватив штаб в Суковкино Белых,
Как Шкуро у Постовского помощь просил,
И один за другим, три без выстрела целых,
Бронепоезда в плен от врага получил…

И Постовский признав с поездами ошибку,
Обороной глухою посёлок сковал,
И лихую пургу посчитав как защиту,
В тёплых хатах с бойцами вздремнул генерал.

А цель Белых в Касторном – держаться упорно,
Красных в край не пуская, где уголь, и хлеб,
Свой разгром представлялся им – кошкою чёрной –
Что стирала в мечтах до Москвы зримый след.

А Будённый нашёл вновь победе услугу,
Помешавшей стоять здесь упорно врагу,
Он как помощь принял – злую встречную вьюгу,
Из посёлка прогнав сонных Белых в пургу…

Здесь Будённого чтят – полководцем от Бога,
А Конармии-первой – рождения день!
Ей в бессмертие – здесь засверкала дорога,
Жаль, что помнит об этом – музей лишь теперь!..
 
Здесь же десять дивизий – потеря фашистов,
Их разгрому в Касторном – был фюрер не рад,
По оценке видавшего след журналиста,
Здесь поменьше – другой отгремел Сталинград.
 
Я узнал это всё – от хозяйки музея,
И ещё кое-что с интересом принял,
Вслед клиентам музея, часов не жалея,
Всё, что мог, как поэт, с удовольствием дал.

Василий Ловчиков

06.06. 2019 год
 











.