Парсуна

Мальчик со свечками,
улыбка, блеск растерянных глаз -
такое тоже случается..
Понимаешь, что всё конечно,
даже ошибка,
совершённая тысячу раз..
В тысяча первый -
самое время отчаяться.

Лучезарная синь
воскресного неба,
в котором ветер свивает петлю -
складным фюзеляжем
от залпа слева..
но даже так - когда все сопли в кулак,
последнюю нежность
коплю.

Картонный форзац
пластмассовой жизни,
полной отцветающих лейкоцитов,
а к концу, как известно, такое полезло -
половину отгрызли -
время хранителей касс
и испуганных мотоциклов.

Кольчатый сумрак,
агонизирующий гомеостаз,
слава проклятий,
жуткая невесомая слава..
Выстрел справа,
где нечего..  Мальчик со свечками,
блеск растерянных глаз,
фиоритура баса,
переходящего в меццо-сопрано.

Нет искупленья
за гранью спасительных корч,
нет расторженья рукописаний вшитых..
Я сам себе капелан
и магеллан, и не прочь -
я сам себе остров Кука,
но не порочь
этой любви, что свила гнездо
на вершинах.

Что останется,
кроме того, что не начиналось?
Фазовый переход -
от себя к не-себе:
снова как зверя в капкан,
загоняют в Даллас,
чтобы из-под
выдохнул о судьбе.

Чтобы я сам
перерубил пуповину
ржавым в зазубринах
канцелярским ножом:
Да, господин Бог -
и погубленным наполовину..
Да, госпожа Смерть -
и всё  хорошо.