Ты жил

Я пьяная, so...
Ямаха.

Ты не ангел, да и я не Анжелика,
ты скрываешься за черно-белым ником,
вертелось, но пластинка не заелась,
казалось, время перемелет,
отойдет давнепрошедше в бытность
по-английски, телами на вынос,
пара синих губ, два трупа
тех, которых пыл любви спугнул,
есть не просит, но предупредит,
что клубника зреет, не томи
и опасность облаком висит,
пот холодный, как роса прошиб
и озноб клубники не десерт,
а негласный внутренний запрет,
общемирового прав лишит,
ты сидишь и все внутри кипит.

Ты писал стихи, меня стороной обходил,
скупо, по-мужски на расстоянии любил,
на опустевшей улице со смертью шутил.
В стену бил.
Я тебе...
В борьбе
за сон,
падая в объятья распростертых
многочисленных могил,
будешь помнить,
до того, как умер –
ты жил, ты жил, ты жил.

До того, как ляжем ископаемыми
ломкими костьми,
не поэтами, а смертными как грех
людьми,
останемся, замрем в земле навек,
ты не агент ноль ноль семь, бедовый человек,
окончим небольшой земной пробег,
в сухом снегу найдем ночлег, 
пока оттай грустный снеговик,
гляди, во дворе вовсю светает,
читаешь это, глыба тает,
солнца луч ее облазил,
от света счастлив, косые ласки,
пар свободы морозен,
хрустит подлинностью банкнот
любовь длинноруких холодов.
Отправляешь смс снова,
интимный, половой агрессор.
Блин, о факин шит.
Еще не плиты, еще не слепит.

Ты сжимаешь мое тело бесполетного размаха крыл,
за которым настороженно и с удовольствием следил,
крыш сносил, курил, и ел, и пил,
но любил.
В борьбе
за сон,
падая в объятья распростертых
многочисленных могил,
будешь помнить,
до того, как умер –
ты жил, ты жил, ты жил.