АннаПетровнаКернгл4и5

4

Как в завершенье отрядов поклонников,
Однажды на бал прибыл Керн – командир,
Он был генерал, из плеяды тех конников,
Совсем кто недаром носил свой мундир.

Отменный вояка и видная личность,
Но как оплошала природа с лицом,
Присуща ему, генералу, приличность
И выглядел он как всегда молодцом.

Лицо волевое с крупны;ми чертами
И, как говорят, представительным слыл,
Солдатом себя называл, между нами,
Потомок военного, тоже был сын.

Без всяких иных иль семейных там связей,
Военную службу в шестнадцать нача;л,
Он в войнах, походах терпел столько грязи,
Но стойко всё вынес и больше молчал.

Не раз был и ранен, имел он награды,
За взятье Парижа – Георги(е)вский крест,
И не было больше ему всей отрады,
Как службу нести, этот знаковый перст.

Хотя и солидный у Керна был возраст (52),
Но он – холостяк и побочный есть сын,
Невесте – семнадцать и эта их разность,
Никак не убавили Керна почин.

Он с первого взгляда «погиб смертью храбрых»,
Он стал безоружен пред сей красотой,
Он видел в глазах её бархатных добрых,
Что можно вступать с ней в неравный их бой.

Подобные браки бывали счастливы,
Громадная разница в брачных годах,
Явленье в ту пору – довольно пытливо,
И не вызывало супружеский страх.

Здесь главную скрипку играли не цифры,
Душевный супругов быть должен бы склад,
А их интерес – как две чудные рифмы,
Чтоб счастливым был их семейный уклад.

Но, как претендент, Керн на Анину руку,
Лишь до; тошноты вызвал в ней неприязнь,
И он порождал в ней одну только скуку,
Меж ними не склеилась общности связь.

Они были «Разны» не только годами,
В духовном развитье – огромный разрыв,
И часто при встречах меж ними цунами
Огромной волной набегало, как взрыв.

Смеялась она над его бескультурьем
И он возмущался её остротой,
Считал, что девица лишь мается дурью,
Не всё здесь в порядке с её головой.

Все эти насмешки рождали лишь ярость,
Отец распекал часто храбрую дочь,
Жених и военный свою он отсталость,
Готовый как к бою, гнал попросту прочь.

В смертельных боях он стремился к победе,
Всегда был повержен напором тот враг,
Уверен, среди и «любовной всей снеди»
Найдёт он счастливый семейный очаг.

Скорее достичь той желанной победы,
Он занял надёжный и важный редут,
Чтоб не; затерялись в пути его сле;ды,
Родители Анны с надеждою ждут;

Тогда Ермолай поселился в их доме,
Он стал всем желанен, как гость и жених,
Но было всем ясно – для Анны лишь, кроме,
Для будущей с Керном их жизни, двоих.

Родители Анны в любви к генералу
Всё время склоняли к замужеству дочь,
Лишь Анна одна даже точно не знала,
А сможет она ему в этом помочь?

Он сватался просто, из уст его грубых
Ни разу не слышала слово любовь,
Тем боле, ещё не касались их губы
И в ней не возникла к нему эта «боль».

Она по наивности невероятной
Однажды спросила подружку о том:
-- Коль буду женою, любовь станет сладкой
И счастье поселится в наш с Керном дом?

Ей твёрдое «да» обещала подружка,
Заставил задуматься этот ответ:
В руках же отца – она вечно игрушка,
В семье опостылил ей весь белый свет.

Удобная, веская очень причина,
Хозяйкою станет она, наконец,
Хотя ещё нет генеральши ей чина,
Но стоит, конечно, пойти под венец.

Не требовал с Анны любви безответной,
Заранее знал ненавистный ответ,
Вопрос был поставлен лишь целью заветной:
-- Я Вам не противен? Ответ был: «Да нет».

5

Отец несказанно стал счастлив победой,
Как евнух султана жену, охранял,
Он дочь от соблазнов «внезапной торпеды»
Увёл за надёжный, с укрытием вал.

Венчание Анны, прошедши помпезно,
Тем более, «в плен» к ней попал командир,
И все офицеры дивизии победно,
Не зря же носили военный мундир.

Поездками мерилась жизнь теперь Анны,
То к матери в Лубны, то с мужем в делах, 
Казалось, что с неба просыпалась манна,
А замуж поспешно пошла, впопыхах.

В одну из служебных их с мужем поездок,
В Полтаве пришлось им вдвоём побывать,
Полтава в ту пору была, как довесок,
К большим городам ей нельзя примыкать.

Однако, тогда показалась Парижем,
Её государь не рискнул миновать,
Она знаменита военным престижем,
Ей – русской победой гостей привлекать.

И там, в первый раз, императора встретив,
Вниманье к себе привлекала она,
Её на балу он не мог не заметить,
Её примечали во все времена.

Он к ней подошёл и она слишком робко,
В ответ на его очень пристальный взгляд,
А бархатны глазки, но как бы неловко,
Лучами их света внесли в него яд.

Мужского тот яд слыл его вожделенья,
Запомнил он чудные эти глаза,
Своим столь внимательным всем поведеньем…
Известно же всем он слыл женщин гроза.

Красив, обаятелен и обожаем,
Таким Александр императором слыл,
За это и был всеми он уважаем,
И к женщинам пыл у него не остыл.

Но Анна запомнила эту улыбку,
Надолго внимание к ней и весь вид,
В душе порождали в ней женскую пытку
За серию долгих при жизни обид.

Обид, нанесённых в родном её доме,
Обид, нанесённых ей мужем «родным»,
Она же, расплывшись в родильной истоме,
Пришла к убежденью – ей муж нелюбим.

Но близились роды, а муж хладнокровен,
Всё более стал ей уже нестерпим,
Как будто Катюша чужой просто крови,
«В честь мужа» ребёнок не будет любим.

Все милые дамы, проверьте вы крепость
Супружества вашего, к мужу любви,
Возможно, вся крепость всего лишь – нелепость,
Которая прочно засела в крови.

Когда по служебным делам он в отъезде,
Едва лишь коляска скрывалась из глаз,
Она ликовала и словно из мести
Ему посылала свой гнев каждый раз.

Как тысячи ангелов в трубы златые
Играли мелодии ей для души,
Те дни становились ей в доме святые,
Как рай наступал в их семейной глуши.

Она признавалась, тогда ей не нужно,
Ни смотров и даже ни блеска балов,
Ей Керна присутствие в доме так чуждо,
Один заменял ей он массу врагов.

Два года минуло уже после свадьбы,
Их с мужем, отцом встретил сам Петербург,
Родные, Оленины и в их усадьбе
Нашла она полный уюта свой круг.

В том доме впервые прошло и знакомство
С такими людьми: Карамзин и Крылов,
Они в её душу вложили лако;мство,
Ей в жизни попался богатый улов.

Она с интересом огромным и жадным
Внимала все речи и мысли людей,
Она восхищалась на вечере каждым,
Ей душу наполнила масса идей.

Ещё человек был на вечере гостем,
Её он пытается взгляд уловить,
Внимание Анны, став «голою костью»,
Ему не досталось его получить.

Он молод ещё, некрасив, неизвестен,
И имя его, пропустив меж ушей,
Она безо всякой той мысли о мести,
Со всеми простившись уже у дверей;

Садясь в экипаж, обратила вниманье,
Стоял на крыльце молодой человек,
Он взглядом своим провожал с пониманьем,
Что эта красотка украсит весь век.

Шесть лет пробежали, и в этом же доме
Появятся чудные строчки стихов:
    «Я помню чудное мгновенье,
     Передо мной явилась ты…»
То Пушкин проснулся в своей к ней истоме,
Её красота в них нашла пару слов.