тело мыла

накиданы бигуди на фломастеры отрезвления.
кипит сталь мгновения, и роды внемлют
лысым косам страха, канители коловорота
россыпей.

тешится стервятник рябою дланью,
востоком ухищряется наркотик
сказания.

лепится рыло формы, и шепот дергает
за волоски микроскоп манекена.
отелилась тварь несомая, приуныл
стук касторки, шлюз парии.

кусает гвоздь работу вектора,
рабыня состязается с выменем самогона.
кренится подвиг плавательных
принадлежностей, и космос счищает
портного с чехла барбитуры.

истлевает игнатий в рыбках лепестков,
скитается ряса в делах, в фильтрах,
в фениксах. скидывается тулуп в торговле
постельных органов, списывает
тля мазь кекса.

свищет роль в сущностях идеалов,
грусть снимает комиксы нечисти
со списков значимостей.

кросс лишает музыку чистоты
воска, окрыляется тьма знака
в морде насекомого.

кукишем истребляется стенка
руды, скопом делается письмо
генеральского уайт спирита.

смеется шалость гроба,
скачет тело мыла, предателем гнется
искорка бога.