1977-1978. Осень, зима. ВТУЗ

ИСПОВЕДЬ. Книга 2, часть 2. Любить? Или… Ненавидеть? / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2019. – 174 с.
http://russolit.ru/books/download/item/3961/

Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/yjws/

ФОТО В КНИГЕ
 ____________________________________


Во ВТУЗ я восстановился на 3-ий курс, с которого и ушел из Политеха, - на престижный факультет Турбостроения, в самую сильную группу. Доздавать мне надо было только техническое черчение. А так.. как потом выяснилось, общие предметы – математику, физику и другие, безусловно, лучше было изучать в Политехе, а специальность, если турбостроение, – во ВТУЗе при ПО ЛМЗ. Тут двух мнений не возникало.
Учиться после ЛПИ было легко, требования совершенно другие. Это не как Тихомиров на практике по математике задавал нам по 100 сложнейших примеров на интегралы, дифференциалы и через пару дней спрашивал. По сути, я так же, как в Политехе, готовился только к экзаменам. Но сдавал их легко, на пятерки и сразу стал получать повышенную стипендию - 46 рублей! Для семейной жизни было не густо. И вообще жить на такие деньги я не привык. Поэтому иногда, раз в неделю подрабатывал в карты. Преферанс с Мариком, Шуриком. А потом и с отцом Марика. Маститым евреем.

С Мариком мы были давно знакомы, приезжали к нему в Ялту, стройотряд, где он работал. Я об этом писал. Получалось за вечер рублей 10 – 20. Обычно. Но не всегда. Через какое-то время, я понял, против меня стали сламить, да еще и замешивать. Кто-то научил отца Марика этому делу. Но я нашел контр ход. Снимал определенное число карт, и хорошая карта после чужого замеса приходила ко мне.
Не буду об этом долго рассказывать. Тем более всё равно всё закончилось через полгода.

Вторые, четные семестры годовой учебы во ВТУЗе мы работали и учились. Как на вечернем. То есть учились вечером, а работали в три смены. В этом были плюсы и минусы. Причем на 3-ем курсе так же, как первые два (до моего поступления), работали в цехах.
Плюсы в том, что мы получали зарплату – от 100 рублей. А бывало и 150. Зависело от закрытия нарядов мастером, как ты себя проявил.
Минусы, понятно, для семейного человека в том, что дома практически удавалось лишь спать, и не так много часов.
Неделю работали в первую смену, с 7 до 16, неделю во вторую с 16 до 24, третью - с 0 до 7.
А вечерами надо было учиться. За посещаемостью довольно строго следили, прогуливать особенно не получалось. Отчисляли легко! Второй раз мне этого уже не хотелось. Четыре года беспорядочной жизни несколько утомили меня.

При этом Лена не раз будила перед утренней сменой, часа так в два-три или четыре ночи. Только забудешься после ВТУЗа и ужина сном беспробудным, а тебя уже тормошат, надо поговорить, выяснять отношения. Сильно ли я люблю её? Или не очень? - Срочно! Вопросы жизни и смерти! Любви! И обижаются страшно на непонимание, сонное невнимание.
Да. Кроме этого, я почти всё сам делал по дому. Покупал продукты, готовил. Лена была во многом не от мира сего.
Но сейчас не об этом.

Эта экзальтация потом прослеживалась во всём.

Позже мне рассказала Наташа Левитская, доброхот, родная старшая сестра Лены, что незадолго до моего с ней знакомства Лена состояла на учете в психоневрологическом диспансере, её усиленно кормили лекарствами, чем-то даже кололи. И она с трудом вырвалась из этой петли. Только после совершеннолетия, наотрез отказавшись принимать дальше лекарства.
Надо сказать, она была весьма неглупа.
А диагноз был что-то типа психопатии, чрезмерной возбудимости и т.д. Может быть, и неправильный.
Я, конечно, ничего об этом не знал. До свадьбы. И долго после неё.

Немного расскажу о работе. Во 2-ой семестр 3-его курса направили меня в 21-ый цех Ленинградского Металлического Завода (ПО ЛМЗ), при котором и был ВТУЗ (Высшее техническое учебное заведение).
Колоссальный цех с уникальным парком станков. Станки просто огромные! На них обрабатывались колеса и патрубки, конструкции паровых и гидротурбин для крупнейших электростанций страны и на экспорт. Две 6-ти метровые карусели и 19-ти метровая. Последних в стране было лишь две, ещё одна на Урале. И другие соответствующие станки.
Меня поставили подручным на 6-ти метровую карусель. Обязанности заключались в поливании режущего инструмента эмульсией, для охлаждения. Я стоял рядом с резцом и поливал его белой жидкостью из тонкого шланга. Второй обязанностью было убирать стружку и третьей – мелкие поручения. Последних особенно не было.
В общем, работа была нельзя сказать, что тяжелая, но утомительная и нудная. Занимала, правда, время не всё. Пока снимали или устанавливали деталь, налаживали инструмент, можно было поспать. Мне показали хорошее место - сам бы не догадался! - под столом моей 6-ти метровой карусели. На «столе» обрабатывали детали размером 5-6 метров в диаметре, высотой несколько меньше - огромным резцом, который с диким визгом выгрызал всё ненужное. Между столом и полом, тоже металлическим было пространство высотой меньше метра, и там в темноте навалены тряпки, промасленные старые ватники, ветошь… Оказалось, очень уютно, все условия для желанного отдыха в любую из смен. Особенно, понятно, в ночную. Из-за постоянного недосыпа работа станка совершенно мне не мешала, отключался мгновенно. А просыпался на голос рабочего, когда надо было эмульсией поливать. На удивление, я его различал среди страшного грохота.

Еще было два просторных железных шкафа, где тоже можно было поспать. Но мне это было не надо, за мной закрепилось законное рабочее место. Тем более, как я знал, в этих шкафах пару раз закрывали и забывали открыть. Шкафы надо было на ключ закрывать снаружи. Неприятный случай произошел, когда один наш товарищ не мог выбраться из шкафа более суток.
В цеху стоит такой грохот, расслышать что-либо почти невозможно, на беду в тот день шкаф никому не был нужен, закрывший ушел, понадеявшись на кого-то, и вот бедолага в шкафу кричал, стучал, пробовал даже изнутри перевернуть шкаф, всё бесполезно. Открыли его только когда кому-то тоже захотелось поспать. Или снова на работу вышел закрывший товарища, точно не помню уже.

Еще хорошо было спать в больших металлических ящиках с ветошью. Но в них часто заглядывали. Или бросали, всё что угодно.

В 21-ом цеху работало несколько человек из нашей группы. В том числе Сергей Соловьев, или Жестокий. В цеху мы с ним ближе и познакомились.
Работал он на 19-ти метровой карусели. Вращающийся круг для детали 19 метров в диаметре! Станок в несколько этажей!
И вот однажды на Жестокого с площадки третьего этажа упала металлическая болванка. В несколько килограмм. Чудом только слегка задела одежду! Болванка (или чушка, не важно) подпрыгнула невысоко и только чуть придавила ногу Сергея. Он потом долго хромал. В общем, всё обошлось. Случай этот, конечно, гласности не был предан. Такие публичные истории никому не нужны. Даже не выяснилось, как болванка сумела упасть.

Работал я в цеху всего месяца четыре, потом экзамены. И вот к концу срока я заработал в месяц целых 158 рублей! Очень просто. Мастер попросил убрать из прохода накопившуюся за долгое время стружку. И я это сделал! Надо сказать, металлическую стружку, наматывающуюся пружинами, не так просто взять. Но у меня получилось собрать в несколько больших ящиков, 1,5 на 1,5 метра, наверное. С машину. О деньгах я особо не думал, просто попало под настроение. Видимо, выспался хорошо. И мастер заценил это.

Потом экзамены. Сдачу каждого экзамена, понятно, мы хорошо отмечали. Обычно у пруда, в садике рядом со ВТУЗом. Или же в чебуречной. В те времена конца 70-х проблем с местом пития не было.
Брали по фугасу на брата, и вперед!
Скучно нам не было.

Стихов уже совсем немного писалось.