государыня рыбка

У самого синего моря
стареет чета Ивановых.
Морскую капусту и мойву
кладёт на единственный зуб,
единственной сказочной ложью
питается снова и снова -
особенно ценит обложку,
где Пушкин, котейко и дуб.

Дед знает, что выгонят в шею -
конюшня, ни дома ни хаты,
отнимется всё, что имеет -
включая жену и котов.
Мерцают призывные смыслы -
ты был пионером когда-то!
Не рыбку, а шиш тебе с маслом!
Но к морю идёт Иванов.

Волнуешься, синее море?
Опять речь заучивал зря я?
И в долгой предутренней хмари
старик "Марсельезу" скулит.
А дома его половина
боярскую стать примеряет,
да только не выпрямить спину -
предательский радикулит.

И будет она бескорытна,
бестеремна и безутешна,
непорота, небескорыстна,
то к зеркалу, то на дыбы...
А рыбка по вещему слову
свою чешуиную нежность
подарит во сне Иванову -
но так, чтоб наутро забыл.

Плыви, государыня рыбка,
над звонницей, рынком и рындой,
пускайся корабликом зыбким
в заоблачный славный полёт!

...Никак не уснуть Иванову
под храп драгоценной дурынды.
Зевнёт, матюкнётся лениво
и молча до ветру пойдёт.