***

И Апокалипсис до корок
перечитал и зазубрил,
но всё равно приходит морок
за получасье до зари.

Ему распятие бы: "На-ка!",
да где оно? Хлам сложен в стол,
ведь в мае так прекрасна Прага,
что время мало на костёл,

а чешки, словно омут! Боже,
я не послушник больше, но
из монастырствующих брошен
в разврат. "Кто станет мне женой?"

До алтаря вести любую,
вручив охапку мятых крон?
И в душу грех влетает пулей...
Швартует лодку злой Харон.

С судьбою в сумасбродной склоке
запнусь и ужас, словно в лаз
спешу:
"Известно о пороке?
Скрывал ведь! Ад весьма глазаст!"

Пора покаяться мне, или
повременить ночь или две?
И грех пронзает грудь навылет...
"Пустите, я к своей вдове!" —

лежу сломя башку к девицам,
что пальцем крутят у виска,
Лукавый рвётся удивиться,
но и его берёт тоска:

— Считал, ты трудная добыча.
Служитель помню был каков...
В порок впадать у вас обычай,
начистоту, без дураков? —

Ко мне садится на кровать и
кладёт петлёй на шею кисть,
а я рычу:
— Да, хватит! Хватит!
Я не продался бесам, брысь!

И всё ещё зубрю молитвы.
Ты невсевластен, негодяй! —
и бес уходит, чтобы в клитор
я жадно впился, погодя.

29 мая 2019 07:15