Родители! Крепитесь!..

Да! У того, кому участь завещана
матерью сделаться или отцом,
сердце всё в ранах, ожогах и трещинах.
Места живого не сыщешь на нём.
Волны смертельного страха беснуются,
в пыль разбивая души островок.
- Мама, меня ждут ребята на улице!
- Что же... Иди... Осторожно, сынок!..
Дверь не успела закрыться за мальчиком -
мать уже в страхе прижалась к окну,
смотрит, грозит ему тоненьким пальчиком.
Кажется ей: сын пошёл на войну...

Плечики узкие, ёжик топорщится
рыжих, по-детски упрямых волос...
Как же ей хочется! Как же ей хочется,
чтобы малыш поскорее подрос,
чтоб налились его мускулы силою,
чтоб непременно стал выше отца...
Не понимает пока ещё милая:
мыслям тревожным не будет конца.

Пусть в жутких снах никогда ей не явится
страшная сцена: окоп фронтовой...
Лютый мороз. Снег на бруствере плавится.
Грохот разрывов и... жалобный вой...
Нота страданья протяжная, звонкая,
словно струна на гитаре дрожит.
Рядом с дымящейся, чёрной воронкою
сын, истекающий кровью, лежит.
Воет он тоненько, не по-хорошему.
Воет и пальцами правой руки
тянет по снежно-кровавому крошеву
что-то, похожее на... кишки...

Да! У того, кому участь завещана
матерью сделаться или отцом,
сердце всё в ранах, ожогах и трещинах.
Места живого не сыщешь на нем.