Кольцо Соломона

1

Мне голос древний – будто бы укол
в глубины сердца. Я горяч и молод.
О, в нём лишь беспредел и произвол,
а нужно бы спокойствие и холод.

***

Иначе бури просто разорвут –
О, даже гроб мне станет колесницей.
А от души останется лоскут –
когда в ночи мне страшное приснится.

2

А может, если я угомонюсь –
во мне рванут пласты тысячелетий.
И зазвучит совсем иная грусть:
Иерихон, Луна, пески и ветер…

И в этой новой странной тишине,
что охладит мои шальные чувства, –
иные музы вдруг нашепчут мне
иные смыслы – новое искусство…

***
И стану я совсем, совсем другим
певцом – не боли. Царств или империй!
О, не любовь руководит, не Рим,
а вечность – ливнем над пожаром прерий.

Лети, лети, лети над этим миром.
Живи один, что вечный певчий дрозд.
Есть песни, сказки, солнечная лира –
и это «выше, пуще, баще» гнёзд.

4

О, всё проходит... Ужас аксиом
рождает песни на смерть обречённых.
Возможны ли уют, покой и дом
под небом – фиолетовым и чёрным?

И это всё пройдёт... Не жми, кольцо.
Я помню (жуткой памятью поэта)
о той, что смотрит – только раз? – в лицо.
Но не хочу сейчас писать об этом.

***
«Ничто, ничто на свете не пройдёт», –
гласит ребро кольца. И это метко.
У притчи есть другой финал. Народ
его во мраке вспоминает редко.

5

Ну а пока – ещё осталось время,
я здесь, и я с прекрасною знаком.
Бушует кровь. Пой, молодое племя.
О, в лёгких неба кашель. Здравствуй, гром!

Осень 2016