стезя

Всего-то жизнь. Её на всё про всё
никак не хватит, что ты с ней ни делай.
Твой путь, зачем-то названный стезёй,
зависит от стареющего тела.
И сколь его зарядкой ни ломай,
ни мучай недоедом и диетой -
придёт пигментных пятен хохлома
на всё, на всё на это.
И стянутое сеточкой морщин,
лицо печёным яблоком сожмётся.
Измеренный на собственный аршин
с издёвкой, недоверчивой и жмотской,
остаток жизни будет очень мал,
чтоб всё, что накопил, растратить с толком.
Ты думал, что мечту за хвост поймал,
но взглядом очень колким
косится твой не узнанный двойник
из гладкого смешного зазеркалья -
где мудрость, что почерпнута из книг?
А женщины, которые ласкали?
Друзья, родные, те, кто приучил,
ушедшие, уехавшие, кто там...
Ты цену знал любому из ловчил,
стихам и анекдотам.
Искусству, а куда же без него?
Красоткам, как без этого? И где же?
В земле, за поднебесной синевой,
ничтожнейший, а, может быть, святейший,
где кости сложишь, баловень судьбы,
прошедший путь от края и до края?
Оркестры забывают о любых,
Шопена вальс играя.
И даже провожающих толпа -
фальшивые глаза официоза,
расходится, безмолвна и слепа,
размазывая жиденькие слёзы.
И так же зелен лес, закат багров,
а если в зиму - белым кроет крыши...
Но нет ни тёплых губ, ни скорбных ртов,
когда-то говоривших -
люблю... и шелестящий тихий звук -
не вдох, не выдох, нечто между ними.
Так руки беспокоящихся вьюг
заламывает ветер в пантомиме.
Так лето выжигает имена,
лопатки на бескрылость обрекая.
Дороги две - любовь или война,
и где твоя... Поди, пойми, какая.