Чего же он хочет, кочет и хохочет?

Был в Советском Союзе такой писатель – Всеволод Анисимович Кочетов. Сейчас о нём мало кто помнит, но в 1950-60 годах Кочетов наделал много шухера, особенно в творческой среде.
Кочетов родился в 1912 году, в конце 1930-х занялся литературной деятельностью. Он является автором нескольких романов, повестей, сборников рассказов и публицистики. С 1954 года входил в правление Союза писателей СССР. С 1955 по 1959-й Кочетов возглавлял «Литературную газету», с 1961 по 1973-й – журнал «Октябрь». Наиболее известные произведения Кочетова: романы «Журбины» (1952 год); «Братья Ершовы» (1958 год); «Секретарь обкома» (1961 год).
Всеволод Кочетов был правоверным советским патриотом и сталинистом. Он всячески боролся с тогдашними либералами, сторонниками и деятелями «оттепели»: Владимиром Дудинцевым, Александром Твардовским, Михаилом Роммом, Марленом Хуциевым и другими. В 1954 году Кочетов резко критиковал Михаила Зощенко, называя его «узколобым кустарём-индивидуалистом, а не коммунистически мыслящим писателем».
Всеволод Кочетов являлся одним из активнейших деятелей так называемой «русской партии» в советских политических и творческих кругах. Как известно, в 1960-х в СССР оформились две противоборствующие группировки, условно называемые «русскими националистами» (или «патриотами») и «либералами» (или «шестидесятниками»). При этом «русские националисты», как правило, были твердолобыми сталинистами, а «либералы» являлись борцами с культом личности, сторонниками того, что в Чехословакии назвали «социализмом с человеческим лицом». Борьба «патриотов» с «либералами» шла постоянно, порой приобретая гротескные формы. Однако широкому читателю были невдомёк все эти подробности разброда и шатаний, которые происходили в творческой и политической среде. Борьба была неровной, обе стороны то наступали, то отступали. В конце концов, как мы знаем, победу одержали «шестидесятники», которые во время перестройки сумели провести значительную часть либеральных идей в жизнь. Итогом этого стало упразднение Советского Союза и крах социализма, точнее, отказ от его воплощения. Либеральная идеология восторжествовала на всей территории бывшего СССР. Но и «патриоты» не сдались: к сегодняшнему дню их позиции довольно сильны в РФ, Белоруссии и в некоторых странах – бывших республиках б.СССР. Одним из выживших динозавров «патриотического» сталинистского лагеря является, например, Александр Проханов, главный редактор газеты «Завтра».

Однако вернёмся к Кочетову.
Самым известным произведением Всеволода Кочетова является роман «Чего же ты хочешь?», написанный в 1969 году. Роман Кочетова «Чего же ты хочешь?» был опубликован в журнале «Октябрь», а также издан в Минске. Он стал своеобразной «патриотической» бомбой, брошенной Кочетовым в лагерь советских «либералов», которые назвали книгу Кочетова «мракобесным пасквилем», а Рой Медведев вообще сказал, что это - «роман-донос». «Либералы» стали апеллировать к партийному руководству, требуя, чтобы Партия уняла своего слишком уж злобного опричника Кочетова. Известно, что роман Кочетова не вызвал восторга у членов Политбюро ЦК КПСС. По марскистско-ленинско-сталинской правоверности Кочетов в своём романе превзошёл даже главу советского Агитпропа – Михаила Суслова. Кстати, самому Суслову произведение Кочетова не понравилось, а один из руководителей Агитпропа Пётр Демичев назвал роман Кочетова «антипартийным произведением». Получилось так, что Кочетов «переиродил самого Ирода», забежал уж слишком далеко вперёд в процессе борьбы против «либералов».

О чём книга? Почему она вызвала такой гнев в лагере «либералов»? Сюжет книги довольно незамысловат. В СССР под видом деятелей культуры приезжает группа агентов западных разведок. Их истинная цель – прощупать настроения среди как советских патриотов, так и либералов, а также склонить на свою сторону приверженцев западного образа жизни. Но в Советском Союзе иностранные агенты встречают также сопротивление со стороны бдительных творческих работников. В итоге иностранцы вынуждены позорно бежать из СССР. Кочетов нещадно поливает грязью либерально настроенную часть советского общества, пресмыкающегося перед всем западным. Писатель предупреждает читателей: Родина в опасности, ей угрожает контрреволюционный либеральный реванш!
Вот, что, по мнению Кочетова, ждёт жителей СССР в случае победы «либералов»:

«Сабуров ходил от окна к двери, от двери к окну.
– Ты хочешь,– сказал он вдруг,– чтобы в вашей России кончилась Советская власть? Ты хочешь, чтобы началась новая война, чтобы вы потерпели в ней поражение, и к вам бы наводить свои порядки ворвались какие-нибудь неоэсэсовцы, неогитлеровцы – неважно какой национальности – снова ли немцы, или кто другой. Ты хочешь новых Майданеков и Освенцимов, Равенсбрюков и Бухенвальдов? Ты хочешь, чтобы русских и всех других, из кого состоит советский народ, превратили в пыль для удобрения европейских или американских полей? Ты хочешь, чтобы Россия была только там, за Уралом, а до Урала весь ваш народ был истреблен и на его землях расселились завоеватели? Ты знаешь о плане ОСТ? Пойди в библиотеку, найди соответствующие книги и познакомься с планом ОСТ, вдумайся в него, прочувствуй его. Ты увидишь, что приход западной «демократии», которой завлекают вас, молодых русских, западные пропагандисты, – это отнюдь не полные витрины ширпотреба, а прежде всего истребление ваших народов, уничтожение вашего государства, уничтожение России. По плану ОСТ предстояло или полностью уничтожить русский народ, или если какую-то часть оставить, то только ту, которая явно обладает так называемыми признаками нордической расы, да и то при непременном условии ее онемечивания. Учебные заведения у вас были бы ликвидированы, за исключением четырехклассных школ, всюду как государственный был бы введен немецкий язык, немцы принудительно сократили бы рождаемость русских. Это обширный и жестокий план, план ОСТ. Ты хочешь, чтобы его где-то возродили?»

Либералы считали Кочетова «настоящим советским писателем», который слишком свято и наивно поверил в партийные догмы. Эта наивная вера и привела Кочетова к трагическому финалу: в ноябре 1973 года Кочетов покончил жизнь самоубийством. Вероятно, он понял, что Системе не нужны такие, как он, слишком активные и честные борцы за идею, поскольку идея к тому времени была мертва. Кочетов догадался, что борьба бессмысленна и убил себя. Говорят также, что он был болен раком и принял решение уйти из жизни, чтобы не мучиться от болей. Как бы там ни было, но фактор проигрыша «либералам» тоже сыграл свою роль в судьбе Кочетова.

***

После выхода романа Кочетова «Чего же ты хочешь?» появились не только злобные отклики либералов, но и весёлые пародии на мракобесную книгу. Одна из пародий принадлежит критику Зиновию Паперному. Предлагаю с ней ознакомиться.

«ЧЕГО ЖЕ ОН КОЧЕТ?

   Советская девушка Лера Васильева вышла замуж за итальянца Спада, тезку Муссолини. Вначале ее муж назвался просто Беном, и она, ни о чем не подозревая, поехала с ним в Италию, к Бениной матери. Все там было не как в Москве. В магазинах были товары. Это было пугающе непривычно. "Что-то тут не так", — насторожилась Лера.
   Антонин Свешников писал картины стилем рюс.
   — Мистер Свешников, — спросил его один иностранец, — вас устраивает метод соцреализма?
   — Нет! — ответил Свешников, густо окая.
   У рабочего человека Феликса Самарина не было конфликтов отцов и детей с отцом.
   — Давай, отец, потолкуем, — сказал сын.
   — Изволь, — согласился отец, — но только если о заветном. Размениваться на пустячки не намерен. Что тебя заботит, сынок?
   — Две заботы сердце гложут, — чистосердечно признался Феликс, — германский реваншизм и американский империализм. Тут, отец, что-то делать надо. И еще одна закавыка. Давно хотел спросить. Скажи, пожалуйста, был тридцать седьмой год или же после тридцать шестого сразу начался тридцать восьмой?
   — Тридцать седьмой! Это надо же! — уклончиво воскликнул отец. Его взгляд стал холодней, а глаза потеплели.
   — Уравнение с тремя неизвестными, — сказал он молча, — икс, игрек, зек.
   Оборудованный по последнему стону запкаптехники шпион-фургон был рассчитан на демонтаж советской идеологии, психологии и физиологии. В нем ехали:
- германский немец штурмбанфюрер Клауберг, хитро сменивший свою  фамилию на Клауберга же,
- итальянский русский Карадонна-Сабуров,
- Юджин Росс и –
- многоразнопестроликонациональная мисс Порция Браун.
   Росс — это бокс, Браун — это секс. Она была крупнейшей представительницей модного сейчас на Западе сексистенциализма. Ее постель имела рекордную пропускную способность. В сущности, это была не постель, а арена яростной борьбы двух миров. Мисс Порция Браун не просто отдавалась — она наводила мосты.
   Наш выдающийся (в правую сторону) писатель Василий Булатов приехал в ихнюю Италию. Булатов был даже не инженер, а офицер человеческих душ. Ему было мало их изваевывать — он хотел их завоевывать.
   — Зовите меня просто Сева, — удивительно просто и демократично сказал Василий Петрович Булатов Лере Васильевой. "Он похож на горного кочета, расправляющего свои орлиные крылья, — подумалось Лере Васильевой, и что-то где-то в ней радостно екнуло. — А как просто держится: вот уж ни за что не скажешь, что талантливый".
   Порция Браун приступила к работе.
   — Можно, я буду вас звать просто Фелей? — тихо спросила она, прижимаясь к Феликсу Самарину бедром со вделанным микрофончиком.
   В ее бедре что-то щелкнуло.
   — Опять короткое замыкание, — грубо выматерилась мисс на одном из иностранных языков. Ей, космополитке, было все равно, на каком.
   Василий Булатов был человеком слова. И дела. Его девизом было "Слово и дело". Он помог Лере Васильевой вернуться домой из итальянской глуши.
   Взволнованная, она ходила по московским улицам.
   — Ну и что с того, что в магазинах нет товаров, — спорила она с Бенито, — но ведь нету наших советских товаров, а не их показной трухи.
   Стоило Василию Булатову столкнуться с людьми с законченным высшим образованием — его жизнь становилась невыносимой: сразу же насмешки, желание сказать ему побольней, покомпрометационней. Если бы не встречи с неискушенным в литературе читателем — совсем бы пропал.
   Людей он называл ласково-уменьшительно: винтики. Себе отводил роль отвертки. Вернее — завертки.
   Булатов не терпел Булатов — тех, что бренчат о последних троллейбусах.
   — Ну почему последний? — искренне недоумевал он под одобрительный гул и сочувственный хохот рабочего класса. — Что у нас, троллейбусов мало, что ли?
   Булатов неудержимо рвался в будущее. Его любимым выражением было: осади вперед!
   Антонину Свешникову стало душно в стиле рюс, и он, порвав со своим рюсским прошлым, написал широкоформатное полотно — рабоче-крестьянская мать.
   Счастливая, она родила двойню: рабочего и крестьянина.
   — Как вы назовете вашу картину? — ехиднос спросил его один иностранец.
   — Гегемона Лиза! — с ходу рубанул Свешников.
   А между тем мисс Порция Браун, как все враги, не дремала. На этот раз она собрала в комнате Ии советских парней и девушек и с маху бросилась в диверсию. Испытанное средство — индивидуальный половой террор. Напоив гостей антисоветским джином, мисс начала раздеваться под ритмично и мелодично растлевающую молодые и неопытные души музыку.
   — Разрешите стриптиз считать открытым, господа! — весело закричала мисс, привычно расстегивая пуговицы на блузке из поддельной искусственной ткани.
   — Товарищи! — раздался голос Ии, — за что боролись? Наша правда выше голых фактов.
   Порция неотвратимо расстегивала блузку.
   — Товарищи! Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои! — набатно гремел голос Ии. — Вспомним взятие Зимнего, раскулачивание кулака, обеднячивание бедняка, пять в четыре…
   Но мисс Порция Браун уже выходила за пределы своей юбки. Еще минута, и наши парни и девушки увидят то, чего… "Скорей! К своим! Этого не должен увидеть каждый!" — задыхалась Ия.
   … Узнав, в чем дело, Феликс посерел, осунулся и возмужал. Когда он, только что вышедшая за него замуж Лера Васильева и Ия ворвались в стриптизную, раздевалась девица с лошадиным лицом, не понимая, что она троянский конь мировой реакции. Ее белье лежало на полу, как белые флаги политической капитуляции.
   Да, Порция Браун честно отрабатывала свой хлеб, свою порцию, или, по-нашему, пайку.
   — Караул устал ждать, — произнес Феликс сурово, но грозно.
   Заливаясь слезами, мисс стала одеваться.
   Такого поражения многие годы не знал Пентагон.
   — Прости, отец, опять я к тебе, — сказал Феликс, входя. — Так как же все-таки — был тридцать седьмой год или нет? Не знаю, кому и верить.
   — Не был, — ответил отец отечески ласково, — не был, сынок. Но будет».

Эта пародия была написана Паперным в 1970 году, а опубликована в СССР – только в 1988 году (журнал «Крокодил»).

Была ещё одна пародия на роман Кочетова. Её автор – писатель Сергей Смирнов (автор «Брестской крепости», отец режиссёра Андрея Смирнова, дед сценариста Дуни Смирновой, жены Анатолия Чубайса). Полный текст пародии вроде бы не сохранился, остался только этот кусок:

«ЧЕГО ЖЕ ТЫ ХОХОЧЕШЬ?

Граф положил графинчик на сундук. Графинчик был пуст, как душа ревизиониста. Выпить бы… да разве в этой Италии достанешь, подумал граф. Через окно он с ненавистью посмотрел на витрины магазинов, на отвратительное синее море, на неровные горы, поросшие пальмами и еще какой-то дрянью. Крикливая мелкобуржуазная толпа катилась по грязной улице в погоне за наживой. За углом в переулке шла обычная классовая борьба. Кто-то кричал: «Акулы!». На душе у графа было тристе («Тристе» по-итальянски означает: «печально»).
Русский граф Вася Подзаборов, скрывая службу в СС, жил под именем Базилио Паскуди. Сын царского сановника, камергера и камертона, был искусствоведом, но в связи с безработицей содержал публичный дом.
Вошел бывший унтер-оберфюрер СС Клоп фон Жлоб.
- Слушай сюда, граф, - сказал он на германском языке. – Сгоняем в Москву. Ксиву дадут и три косых стерлинга на лапу.
- Опять шпионить против первой в мире страны социализма? - застенчиво спросил граф.
- Ан вот уж и нет, - по-итальянски воскликнул фон Жлоб. – Будем шебаршить идеологически. Разложение населения путем внедрения буржуазного мировоззрения.
- Ну, тады еще ничего, - согласился граф, - а не пымают, пока внедрим?
- Тю, лопух! - уже по-английски сказал фон Жлоб. - В Москве вся интеллигенция заражена нашим тлетворным западным влиянием. Один только есть, писатель, Железнов по фамилии... У, зараза, доннер-веттер, - выругался он....

...Развязно вошла Порция Уиски. Увидев Железова, она злобно смутилась.
- Господин Железов, - воскликнула она сквозь зубы. – Вы не обиделись на мои критические статьи?
Железов пристально посмотрел в ее лицемерное лицо.
- Мисс Порция Уиски! – сказал он, - в одной статье вы назвали меня «задиристым», в другой чересчур «задорным», а в третьей вы писали о «заданности» моего творчества. Анализируя эти эпитеты, я сразу заметил, что все они начинаются со слова «зад». Этим вы пытались оскорбить и унизить меня. Но мой девиз – «око за око и зад за зад».
И, подняв руку на принципиальную высоту, он с широким русским размахом шлепнул Порцию пониже спины. Разоблаченно визжа, она выбежала.
«Как находчиво! – восхищенно думала Уя. - Так оригинально ответить на критику! Это совершенно новая форма политической борьбы!»
Железов озадачил Порцию Уиски так, что пониже спины у нее навсегда остался отпечаток его трудовой мозолистой руки. И когда через два дня после этого Порция выступила со стриптизом на бюро творческого объединения московских критиков, цветная фотография этого отпечатка была опубликована в американском журнале «Лай» под заголовком «Рука Москвы». Порция Уиски оказалась окончательно скомпрометированной и вынуждена была покинуть Советский Союз.
Чего же ты хохочешь, читатель? Ну, чего ржешь, спрашиваю? Знаешь, чем это пахнет?.. Молчишь?! Ладно. Мы с тобою по-другому поговорим!».

Остаётся только добавить, что роман Кочетова «Чего же ты хочешь?», изданный в 1970 году, является библиографической редкостью.

май 2019