Пьяный корабль бурручага неон

Территория Бога меня прогнала
Со двора, я пустился в изгнанье цыганом,
Якорь вырвало с корнем, лопата весла
Зубочисткой сломалась в зубах великана.

Я летел, как снаряд среди пеших наяд,
Я депешу спешил вручить рыси в бекеше,
Фаламбо превратил зоосад в маскарад.
Раки пятились в Грецию. Камо грядеше?

Мне сияла побегов чумная звезда,
Я как плющ на разведку пробился к соседям,
Уносили к индейцам меня поезда,
Журавли возвращали к замшелым победам.

Катафалка не знала триумфальней волна,
Эпилептика пену швыряя на китель
Альбатроса, растратчика совести. Льна
Белоснежного чайка влекла волокиту.

Не форштевень, не киль и не палуба, я –
Обаянье Жемчужины Чёрной – свобода –
Когда выдохнешь вместе с душой воробья,
Негритята, как слоники, рухнут с комода!

Мне природа дала первобытность акул,
Рукотворность медуз, восприимчивость губок,
Гулливер, как сабо, мою  лодку обул
Полотёром на палубе – в рай незабудок!

Пуще рыбы сырой обуян эскимос
Цветомузыкой сполохов ночи полярной,
Так дурманит на пашне уснувшего мозг
Средиземное море разлитой солярки.

Цветовсполох цветущего посоха мял
Бульбазавра загривок, как кетчуп томата.
Куралесов Алисы фламинго овал
Отнимает у Понтия мыло Пилата.

Я  был жаждой открытий, как лев, одержим,
В зыби прятались рифы – овец держиморды,
На ступню Моисея кальмар-старожил
Жал педалью на газ, побивая рекорды.

Как Святое семейство, коралловый риф
Позвонками срастался в лазурную флейту,
С мысом Доброй Надежды мыс Горн совместив,
Развязав допотопный скандал Ирангейта.

Слишком много курю, индульгенцию дав
Бронтозавру, воспитанному на мальштромах;
Птеродактилем руководила звезда
Кротов, роющих норы на аэродромах.

Умирает эпоха в разломах сивилл,
Забубённые головы сильные сложат,
Умирает пархатая гордость могил,
Триумфальная Арка смеркается, Боже,

Дай мне сил одолеть риф Барьерный, как  лень
Одолела тюленя в режиме запашки
В чернозём деревень, в петербургскую сень
Озарений компашки одной открывашки.

Я летел и смеялся и пел как оркестр,
Я нашел в космогонии заячий хвостик,
Почему коммунизм за последний семестр
От фрейдизма отстал. Будут прокляты кости

Адриана. Грозить иудейской войной
Не дано Люциферу, пособнику хитрых,
Умирает от  игл полуночный ковбой,
Из него сделал шапку шаман как из выдры.

Чёрт возьми! Моя юность была без пятна,
Я слонялся как ливень по спинам жирафов,
Я молился в саду Эзбекие. Весна
Становилась священней гаишника штрафов.

Вслед  за тем как дала мне понять седина,
Что бессмертных атлантов пора миновала,
Я топил свою  ярость в бочонках вина
И в горах начертал Чёрта инициалы.

Я ценил в себе бурю сильней, чем себя
В Урагане. Мой клюв – идеального смерча
Загогулина. Мир – всех со всеми борьба.
С одиночеством справится галстук покрепче.

Я убил в себе жажду похвал. Горизонт
Умирал  от удара в ладоши.  Евгений,
Избегай красоты в словесах! Фармазон
Крюк от люстры использует без  сожалений.

Я хочу победить мудровспаханный гимн
Рокового оленя озёр турбулентных,
Бегемот – это жертвенный агнец ангин,
Отвечают своим мертвецам абоненты.

У беспомощных нищих есть  наглый задор,
Есть святая Швамбрания панмонголизма,
Режет слух комбинатору тореадор
Взвизгом паузы, как ридикюлем снобизма.

Я летел в Арканзас как Махмуда Аббас,
Цифрительные дебри я Мосхом одобрил
И удобрил солдатом шальным как Пегас,
Как глобальный абзац понимающей кобры.

Барабузька кутусьска? Шарнир Навои
Незабудка в зубах бронтозавра. Курите
Фимиам Альмутасиму! Цифра в крови
Программиста зачахла как суслик иврита.

Мерседес пусть расскажет мадам и месье,
Как руном золотым подавилась Колхида.
Как лягушка в коробке, гремит монпансье
Куклафа Бонасье камбала со ставридой.

Угостите морошкой Челябы  позор
У Динамо Тбилиси – полпред Кутаиси,
Отними у  епископа чукчи задор,
Что  останется? Невыполнимость у миссий!