Путевые заметки - 2

   Обычная городская маршрутка.

   Едем.

   Сразу обращает на себя внимание яркая молодая женщина с сыночком лет шести.
С мамой её трудно как-то ассоциировать, скорее похожа на раннего подростка: невысокого роста, с лихо выбритыми висками, волосы какого-то радикально-чёрного цвета уложены весьма недёшево в воробьиный пыж; яркая косметика, включающая нереальные ресницы с ярчайшими губами в трубочку, плюс оголённые плечи соответственно сезону…   

   После очередной громкой и нервной реплики в мобильный мамочки без комплексов  - молодая девушка, сидевшая у другого окна (а я сидела за ними, и всё было видно крупным планом, как в хорошем французском кино) так откровенно осуждающе, возмущённо и демонстративно повернула свою царственную красивую голову в сторону нарушительницы спокойствия, что даже я ощутила себя в чём-то виноватой…

    И тут малыш, который до этого сидел, опустив низко голову над какой-то своей игрушкой – поднял лицо и просто посмотрел  на эту девушку…Честно, даже мне стало неловко, что я невольно засмотрелась на мать с сыном.
 
    Это был взгляд, отражающий атаку, это была уверенная защита, там читались слова: «Не смейте думать о моей Маме плохо! Она – лучше всех! Вы – ничего не знаете и не понимаете! И я не дам её в обиду! Нельзя на Неё ТАК смотреть!..»

    Один долгий, долгий взгляд ребёнка; серьёзный взгляд в совесть другого человека… а ведь он был считан без слов – потому что там кричала Любовь…

    Любовь, особенно чистая, детская – не взвешивается, не разменивается, не продаётся…

    Она не подвластна мнениям, внушениям, штампам, и ей чужды предательства и боль безответности…

    И, когда они выходили – мне уже было без разницы, одета ли она в приличную одежду, или на ней "низ" соответствует "верху"…
   
    Похоже, там в семье был такой расклад – Воин и девочка, и – неважно, что воину – шесть, а девчонке – двадцать шесть;

    И я подумала – если эта женщина, кажущаяся внешне такой беспечной и легкомысленной, воспитывает такого сына – она настоящая Мама…