Шутливое письмо товарищу

Искусство (будет времечко, проверь
«искус» – там или «опыт», или «пытка»),
вестимо, самый вольный дикий зверь,
и приручать его, увы, ошибка.
О, мы и не пытались. Мы с тобой
играли с этим зверем, словно дети,
на бешеной планете голубой
и звёздных рыб в свои ловили сети.

Искали что-то новое – то слог,
то скидки в винном («на; ночь ляжем в клумбы»).
И спорили о смысле слова «Бог»,
пока в мозоли не стирали губы.

Теперь ты под гипнозом площадей –
и жабьих голосов, ведущих орды.
За что забыт любимый из зверей?
А говорил: «Не будет краше морды».
Мне жаль его. Скулить до гробовой
(а если до разделочной – и паче),
мотать своей лохматой головой:
«О, всё иначе быть должно, иначе».

Ты – русский мальчик, новый Велимир,
шампанский гений, Дон Кихот в начале,
волшебных слов безумный ювелир.
Зачем за стол садиться с шулерами?
Не буду я про башню или кость,
не стану о потенции, либидо.
Конечно, изживаю свою злость.
И явно унизительна обида.

Но странно видеть – лучший из людей
себя под кем-то чистит, чтобы дальше
уплыть свободных радостных морей.
Возможно, в океаны дикой фальши?
Да, наша навигация порой
давала свои сбои («злая сила»),
но возвращались мы в конце домой.
Так далеко ещё не заносило.
И пьяный наш корабль затонул.
Я – Робинзон, исследующий остров.
Уж лучше утомляющий загул,
чем звуки этих правильных вопросов.

Но я надеюсь, всё вернётся вспять.
О, вновь в кафе при свете жёлтой лампы
ты мне покажешь вечную тетрадь.
И на коллаж пойдут твои плакаты.


19.07.2018