Страсть, фигась!

— В груди горит огонь желаний —
союзник страсти роковой,
я, как на первое свиданье,
с работы тороплюсь домой.
Одолевая все преграды,
где подскользнусь, где упаду,
скорее быть с тобою рядом —
несусь с авоськами по льду.
Очаг домашний распаляя —
конфорку кухонной плиты,
в мечтах своих иду до края
и ставлю пред тобой манты.
Ласкают пальцы теста тело,
(а в мыслях твой упругий торс),
растянут, ловко и умело,
потом опять сбирают в горсть.
Уже повержена, рыдаю 
над луком горькою слезой,
соль на губах горячих тает,
кипит вода крутой волной.
Кручусь-верчусь, как на пилоне,
во власти трепетной игры,
большие белые шары,
катаются в моих ладонях.

— Одно лишь слово с милых уст,
нас пыл с годами не покинул,
и вот уже, как ветер, мчусь
на край земли менять резину.
Мелькают красные огни
рубинами её помады,
иду в обгон, лишь тормозни —
споёшь в больнице серенаду.
Я риск сегодня и напор —
вернуться обещал к обеду,
держись зелёный светофор
на всём пути пока я еду.
И за ценой не постою,
ещё с утра сказала крошка,
что если я её люблю,
купить ей «зимние сапожки».
Сжимаю руль, а в голове —
любимый стан струною тонкой,
ей не откажешь в озорстве —
и рвётся пояса тесёмка.
Купаюсь в море синих глаз
(уже в плену своих желаний),
я так спешил на их сиянье —
едва не врезался в Камаз.

Когда закат упал нежданно,
как простыня, шелкОво-ал,
— Прости, родной, мне утром рано,
— Спи, ангел мой, я сам устал.