Ирония по поводу двадцатипятилетия

«Земную жизнь пройдя...» – и прочий вздор,
что зависть вызывает у поэта, –
я в зеркало вперяю сонно взор,
встречая новый день на склоне лета.
Я в зеркале себя не узнаю –
зарос и похудел (итог болезни).
– Ты счастлив в этом северном краю?
– Скорей спокоен, друг мой. Ну а если
опять беда перешагнёт порог,
возможно, и взлохмачу нервно космы,
но буду знать, что это снова Бог
вдруг отвечает на мои вопросы.
О, вероломен год рожденья мой.
(В Чертаново, конечно, было тихо.)
Шесть тысяч лет расклад весь мировой:
сильнее чувства меры злое Лихо.
– Мутант четырёхглазый, года ро...
– Но что мне даты, если в сердце «завтра»?
Хоть и сказал подросток у метро,
что я, увы, похож на динозавра.
Конечно, глаз не так уже остёр,
и в драку первым вряд ли я полезу,
и в споре ни за что язык не стёр –
важней дурацких слов бродить по лесу.
Но рано мне пока ещё в музей,
своим скелетом развлекая толпы.
Ведь зеркало – вернейшим из друзей –
настойчиво всё вопрошает: – Кто ты?
Я – человек с мятущейся душой.
Пчелиный рой моих воспоминаний
жужжит над ухом ночью городской.
Ведь я бывал не прав. О, сын аварий,
разрывов, крови, горечи, стыда –
короче, опыт. А иначе – память.
Светло мне вспомнить ту, что никогда
уже моей женой, увы, не станет.
О, я спокоен, тих и погружён
в своё нутро, и пусть бушует город.
Не отключу сегодня телефон –
ведь старикам не обрывают провод.

Ни ропота. Ни грусти. Ни тоски.
Я меряю Таганскую шагами.
Спокойней тёмных вод Москвы-реки.
Спокойней облаков над головами.

19–20 июня 2018