В goвне по нижнюю губу

Как в том анекдоте:

Сидят несколько человек в говне по нижнюю губу. Прошло уже несколько часов. У одного из них заканчивается терпение и он говорит:

— Может хватить сидеть в говне! Пора выбираться из него! Надо что-то делать!!! Остальные в один голос отвечают:

— Не гони волну…



Ну, ни хера себе зона комфорта! Прямо-таки тёпленькое одеяльце от знобящей реальности!

Коммуна старообрядцев-старорежимников, бдят за рабосектантами тоталитарного строя «уж ка бы никто с рельсов их убеждений не сошёл».

И вот уже один, прозревший из толпы «синхронных пловцов», светлая голова с гибким акробатическим мышлением, программирует себя на героический поступок. Теперь он перед выбором: дальше сидеть по нижнюю губу в испражнениях, либо, хлебнув дермеца, делая усилие над собой, навсегда покинуть смрадящую лужу фекалий. Но окружение, не отпускает его, им не нужен товарищ, не похожий на них, с диаметрально противоположными взглядами. Он для них предательски героичен. Перекосы биополя им не нужны, им требуется стандартный ничем не выдающийся, рядовой в строю, боевая-трудовая единица. Да и если человек в дерьмо окунулся, у него-то всего два выхода, либо отмыться, либо другого окунуть в ещё большее дерьмо, чтоб на его фоне чистеньким выглядеть.

Мы, вероятно, живём в мире Гаусовского графически колоколобразного распределения, где «вещи» в нашем мире характеризуются, как правило, по принципу преобладания усреднённых величин, над крайностями, которых по 3—5% по «краям». Любая система стремиться себя поддерживать в равновесии.

И вот эта система ничем не отличалась, но всегда есть эти самые «эксцентрики», куда ж без них!

Дерьмократичные псевдовождики постфекального пространства, укутавшись экскриментами бытия, предвосхищая желание непокорного супостата, презрительно, карающе, но с тайной завистью, снизерцают его лик. Коммуна каменных глыб, так свято чтившая традиции, консерватизм, и псевдоравноправия — желчно, осуждающе, по-инквизиторски, смотрит на дерзкого выскочку, занося его в чёрный список, всё ещё соплеменника, но уже, несомненно, потенциального изгоя, отщепенца. Он для них — диссидент, его убеждения, видение ситуации, да и мира в целом радикально расходятся с их устоями, совковыми заклинаниями. Их устои подобно хирургической стали — не гнутся, их можно только сломать! Источнику литофанической угрозы — объявлена вендетта. Он перед выбором предать систему, либо предавать каждый день себя. И вот, дерзкий отступник, стряхнув шелуху великой морали, идеалов, и нравственных стереотипов, нарушив меморандум, прописанный теми идолами, обречённый на гонения и репрессии своих соплеменников, под гнётом пристальных, уничтожающих взглядов, хлебнув дерьма, сделал свой выбор, проявив инициативу, следуя своему волевому решению, впереди планеты всей, герой выбрался из мрачного болота экскрементов. Да он преступник, он преступил грань дремуче-пещерного говнобыта, предал их пресловутые ценности, вырвался из… Марафонец сделал первый шаг. Чемпион облегчил путь другим, ведь волной их зацепило, дальше решение принять гораздо проще. Первый пошёл… Они потеряли одного из своих, но вместе с тем… Паровоз со скрипом тронулся и потянул за собой инертные вагончики… …потащив всех из этой бетонно-баранней матрицы.

Но ведь мало кто задумывается, откуда взялась эта лужа говна? Как вы думаете, откуда? Правильно! Сидящие в ней, авторы-производители этой самой биомассы. Сами обосрались, ещё и недовольны, ищут крайних, потопая в своих же деструкциях.