Это не стихи... это жизнь

Есть у нас в Алапаевском районе станция  такая – Ясашная. Там раньше был хороший леспромхоз,
И лезли туда и и азеры, и гагаузы, да кого только не было.
Не знаю, почему,  Ясашная не моя зона, но подняли меня среди ночи, в отдел завезли, оружие я взял – и в Ясашную. Не поверите – на дрезине.  То есть график движения скорректировали. Это редко бывает. По своим делам  я и раньше бывал в Ясашной.  Личный мотоцикл Минск по бровке ходит, только перетаскивать через рельсы иногда приходится. И форма моя, лейтенанская, вся в пыли… Ну, это мелочи.
Дело в том было, что убой там. И не простой.
Жила-была женщина. И был у неё сыночек. С мужем не срослось, растила одна. А тут в эту Ясашную мачо какой-то приехал. На вид красавец, а что перстни на пальцах наколоты, женщина как-то пропустила. Ну, сошлись. Жить стали, и вроде, всё хорошо было, только пить он начал.
А поскольку, с его биографией на работу брать не торопились, то сосал  он деньги у сожительнцы.
На водку не хватало, конечно, а на фанфурики…  я, при осмотре штук сорок пузырьков нашёл.
Ну, вот, притопил он сколько-то этих пузырей, и царём себя почувствал. Начал он её бить. А пацан за маму заступился. И топор у печки лежал.
Так вот, эта тварь восмилетнему пацану чуть голову не снесла. С жизнью было несовместимо, но пол-шеи осталось.
Дальше было больше. В эдаком кайфе залетел он в соседнюю комнату, а жил там старый литовец. Из сосланных. Паял чего-то, мастер, видимо.   Ну, и заехал
этому козлу в морду паяльником. Всю работу за нас сделал. Без благодарностей.
И едем мы обратно в Алапаевск, на той же дрезине. Нас четверо, козёл этот  пьяный, а в ногах, под простынкой, мальчик, с перерубленной шеей..  А у меня ствол под левой рукой, а я правую держу левой.
Удержал.
А зря!