Абонент

В голове опять неспокойно,
Разбиваясь, катятся волны
Моих мыслей о новом изгнаньи,
В предстояньи
 
Тело дрожь пробирает, и разум
Всё блуждает, не хочет, чтоб разом
Тут моё разрешилось призванье,
Без познанья.
 
Подхожу я к толпе маргиналов,
Приход встречен набором оскалов,
Говорю им: «Подайте, мне мало
Нужно стало.
 
Лишь отцу как-нибудь дозвониться,
И узнать, тут ли он?». В этих лицах
Появилась усмешка. Встал шёпот –
Тихий хохот.
 
И один из толпы, отделяясь,
Говорит мне, фривольно осклабясь,
Кто ты есть? И чего тебе надо,
Странный дядя?
 
Отвечать ему я не стану,
Возлагаю лишь руки я плавно
На глаза этому человеку
Будто лекарь.
 
Оторопев, он встал на колени,
Замолчал, в нём рассеялись тени
Всех сомнений, туманящих сердце
Иноверца.
 
Совестью он проник в закоулки
Всех поступков, зла и науки,
Стало жутким видение боли –
Своей воли.
 
И из глаз тут же хлынули слёзы,
Содрогаясь, он всхлипнул: «Да кто ты?!
Чьею властью ворочаешь судьбы,
Будто бог ты?»
 
Вновь прошу позвонить я умильно,
Отдаёт мне он старый мобильник,
Набираю я номер отцовский,
Но не просто
 
До него, как всегда, дозвониться,
Абонент недоступен, твердится,
Женским мне роботическим гласом.
Тут же сразу
 
Предлагают оставить послание,
Но я знаю – меня ожидает
Вновь ответ, что ящик заполнен,
Переполнен.
 
А толпа всё стоит в ожидании,
И косясь, всё гадает о тайне,
Что в груди у меня ещё бьётся, –
Не даётся.
 
Оставляю в немом изумлении
Их стоять, и ищу в окружении
Взглядом я, где повыше есть точка
Для звоночка.
 
Ухожу я на холм чуть повыше,
Может там буду вновь я услышан?
А за мною волочатся люди –
Все там будем.
 
Из толпы той призыв раздаётся –
Разузнать, не обман ли наш вовсе
Мирской разум, надежды и грёзы, –
Дюже грозный.
 
Я несу впереди свою ношу,
На экране мобильника больше
Одного знака связи не видно,
Ну, обидно…
 
А толпа всё густеет, густеет,
Пристают к ней бродячие звери,
Пристают к ней заблудшие овцы, –
Сотен до ста.
 
Я прошу смастерить мне рубанком
В небо лестницу, но толпа явно
Мне иное что-то готовит,
Чую горе.
 
Пригвождает мне руки да ноги,
К деревянным брусьям, в итоге
Примотав телефон мне тот к уху,
Чую духом,
 
Что толпа, нет, меня не взлюбила,
С прежним гоготом, нетерпеливо,
Самодельно вздымает распятие,
Как так, братья?!
 
А мобильник на автодозвоне,
Всё твердит, будто я и не помню,
Что нет связи с моим абонентом
Перманентной.
 
Измождён я, со лба пот стекает,
А из ран кровь не прекращает
Падать на земь – пропитана болью –
Людской долей.
 
Не поняв мою давнюю жажду,
Мне подносят какую-то фляжку,
Не вода в ней и даже не бражка, –
Мира чаша.
 
И в безумии, чуя усталость
Мысль моя, как волна, растворяясь,
То воюя с собой, а то смиряясь,
Забывалась.
 
А на небе извечное пекло,
Что за дело – зима или лето?
В крик я с силами вновь собираюсь,
И прощаюсь:
 
«Почему же ты недоступен?!
Неужели бессмысленна мука?
Люди все тут её принимают,
Умирая».
 
Уже став практически вечен,
Слышу возглас мой будто отвечен,
Говорю я последнюю фразу
Громогласно:
 
«Да, это я, кто звонит, что тревожит?
Да, это я, говори, ну так что же?
Да, это я!». Но повешена трубка…
Что за шутка?