Ночччь

Эта ночь - она такая…
как бы сказать…
живая.
Глупо, банально, но единственная,
единственная,
единственная…
Лучшая из тех, что со мной бывали.

И, скорее всего,
ты сам всё испортишь,
несмотря на то,
что немного лучший.
Ты спросишь: - Шутишь? -
Или подумаешь, я снова вру?
Решишь, привыкла вести игру,
И быть ведущей?
- Прости,
я с первого касанья
узнала, что ты – мой,
Мне всё равно,
как ты на это смотришь.
Я – специально.

***
Я немного помню запах сирени,
как цвёл рассвет,
как двери балкона открываю,
звучали слова изысканно,
и на всё был ответ,
и я пела пьяная до одурения
и смеялась неистово,
как сейчас тебя неистово вспоминаю...
Для меня самой так таинственно:
то я искренне
одержима,
то по капельке забываю…
забываю…
забываю…

Скажи, а ты хочешь, чтоб я забыла?!
Ну, словно тебя и не было?
Словно тебя не случилось?
Что ты! -
Так я забуду:
я себя знаю.
У памяти груды
другой работы,
Память уйдёт
тихо, быстро, красиво.
Забуду лирику, краски, ноты,
я тобой не больна,
и, тем более, не любила:
эти слова придумали идиоты
в начале мая.
Видно, и звёзды придумал кто-то,
Глядя на небо, без дела мечтая.

Тогда к чёрту!
Какая разница, кто со мной?!
О чём тогда можно, в принципе, говорить?!
Может, я и сама придумала что-то,
может, и всё
придумала и, за неимением тебя,
теперь очень боюсь остыть...

***
Эта ночь - она такая...

Душно, дождливо, сыро.
Я помню, как долго
не шёл автобус…
и ты звонишь,
и снова чужая квартира,
и ты молчишь.
И я без толку
прячусь от мира,
изучаю глобус,
путаю гостиницы, номера,
блуждаю без ориентира.
Теперь это общая игра.

Таксист берёт пассажира.
Лишь бы не знал моё имя,
не подал руки.
Хорошо бы лишиться слуха…
боюсь, что он вдруг лениво 
оценит розовые чулки,
которые я, словно шлюха,
для тебя надевала,
хотя ещё и не понимала
или понимала, но не совсем,
куда иду и зачем.
зачем.
зачем…

***
Эта ночь - она такая…
как бы сказать…
живая.
Глупо, банально, но единственная,
единственная,
единственная…
Лучшая из тех, что со мной бывали.