Сага о немецком золоте

Это первая часть Саги (вчера она была опубликована на прозу ру), потому что вторую часть: "Золото Рейна" - я публиковала несколько лет назад здесь.
Та часть включала: АлиБабу из Латинской Америки, информацию по золоту Хоннекера, вывезенному в Москву и Пекин, возвращению из закрытых городов Латинской Америки на Родину третьего поколения немцев, заставе Арканкерген и "Небу над Берлином-II".

Итак, часть первая.   

                Противостояние с Зоной Нор-Зона.


В мире, который готов перейти в параллельную вселенную и не париться, что нам дает знание механизмов Второй Мировой?

Тех настоящих связующих звеньев, что и привели к гибели прежней европейской цивилизации.
В хранилище в Базеле (Швейцария) хранятся до сих пор  не раскрытые документы Второй мировой, которые относятся к разряду  наиболее важных с политической точки зрения сегодняшнего дня.

Историки, изучающие проблематику торговли золотом, которое финансировало нацистскую военную машину, хотели бы получить к ним доступ не потому, что они предоставят дополнительные доказательства швейцарского влияния на авантюристический захват мира III Рейхом, а потому, что они могут вывести на чистую воду остающиеся пока в тени вовлеченные в интригу с Гитлером страны, включая Великобританию.

В саге о нацистском золоте, которая на сегодня открыта общественности,  виноваты всегда швейцарцы; швейцарцы, которые до такой степени нечистоплотности были готовы принять слитки, добытые Гитлеровской Германией путем грабежа европейских стран, что стали воплотителями идеи Новой Мировой войны. Однако если историки правы, то Берн окажется не на вершине пирамиды хаоса, накрывшего Европу,  Азию и Африку, скрываемые документы ударят в самое сердце британского финансового истеблишмента и поднимут вопросы о верности своей стране бывшего управляющего Банка Англии сэра Монтегю «Монти» Нормана,  одной из самых влиятельных фигур своего времени. Ученые из косвенных источников пришли к версии, что архив может показать, что Банк во главе с сэром Монти проводил финансовые операции, которые помогали нацистской военной машине.
В эпоху отсутствия телевидения и доступа к СМИ Норман  стал злым Духом банковского мирового синдиката. В жизни этот человек прославился безграничным высокомерием, отвратительным характером,  презрением к политическим лидерам своего времени, деятельностью, выходящей за рамки разумного банкирского риска с целью  создания сети из подобных ему  банкиров, неподконтрольных правительствам.
Ставку, как показывает время, Норман сделал на III Рейх, пытаясь помочь немцам достичь мировой гегемонии через наращивание мощи военной машины Германии, что требовало пустить в дело награбленное в результате экспансии золото прочих европейских стран.

Американцы были настолько обеспокоены деятельностью Нормана, что летом 1942 года президент Рузвельт отправил отчет о своих подозрениях по деятельности английского банкира банкиров  сэру Уинстону Черчиллю.  В результате британский премьер-министр попросил своего военного министра – Энтони Идена –  изучить американские проблемы, в частности информацию, что Норман встречался  Хьялмаром Шахтом, рейхсминистром без портфеля,  в нейтральной Швеции, в мае 1941 года.

Речь шла о том, что герр Шахт пытался заключить накануне нападения на СССР какую-то крупную мирную сделку. Норман же стал, по сведениям американской разведки,  его избранным каналом. Документы, хранящиеся сегодня в архиве Eden в Бирмингемском университете, раскрывают беспрецедентное расследование:  правая рука Черчилля, опрашивающая управляющего Банка Англии о его преданности. Норман отрицал, что видел герра Шахта в течении прошедшего года.

Дотошному  Черчиллю этого оказалось недостаточно. В памятной записке Идену премьер-министр подчеркнул:  сейчас войне уже три года, а не один. То есть, ответ Нормана  для  Черчилля выглядел неадекватно.   Идену было поручено копать глубже. Но с этого времени в досье изъяты все документы: какие дополнительные сведения могли быть получены у Нормана Иденом, то ли не записывалось, то ли хранится в другом месте. Это похоже на  Черчилля, который не хотел, чтобы американцы знали о его проблемах. В итоге в США прислали мягкое заверение, что с Норманом все в порядке.

Скотт Ньютон, преподаватель современной истории в Университете Кардиффа, тем не менее, утверждает, что «в деле нет ничего, что могло бы отмыть Монтегю Нормана от американского обвинения». Банкир справедливо подозревался, говорит Ньютон, в причастности к «сомнительному мирному соглашению за спиной правительства. Учитывая, что доклад поступил от президента США, он опирался бы на хорошую разведку».

Деятельность Нормана, по мнению Ньютона, такова, что «Банк Англии рискует потерять престиж, который он накопил между войнами. Норман считал, что миром должны управлять центральные банкиры». Он ни в малой мере не был демократом, и его беспокоило лишь то обстоятельство, что война подорвет созданные им контакты. Черчилль, утверждает Ньютон,  Норману «очень не доверял».

В целом степень ключевого участия Банка Англии через своего грозного управляющего в темных делах того периода до сих пор не разглашается. Записи, которые могли бы раскрыть детали, остаются недоступными для историков в Банке международных расчетов (Bank for International Settlements (BIS)), расположенном в Базеле, Швейцария.

Созданный после Первой мировой войны  в связи с планом Юнга о репарациях, выплачиваемых Германией странам-победителям в первой мировой войне, BIS является банком для центральных банков. Однако это не просто механизм перемещения денег между правительствами. Заседания его совета - это торги для самых влиятельных финансовых деятелей мира, клуб, где они могут общаться без вмешательства политиков и правительственных чиновников. Одним из его самых влиятельных членов в годы до Второй мировой войны был сэр Монтегю Норман.

15 марта 1939 года Гитлер завершил разгром Чехословакии пресловутым триумфальным въездом в Прагу. Одним из его первых требований было распоряжение директорам чешского национального банка передать золотой запас страны Германии. Для Гитлера чешское золото было жизненно важным пополнением резервов, быстро истощающихся в результате милитаризации. Все более обособляющаяся Германия нуждалась в золоте для получения сырья.

Чешские директора ответили немцам, что уже слишком поздно: золото уже было депонировано через BIS в Банк Англии. Немцы потребовали  вернуть слитки обратно с последующей передачей Германии. BIS не занимался физическими переводами денег или слитков - большинство из оперций происходило на бумаге, когда центральные банки корректировали свои счета друг с другом. Чехи адресовали требования BIS, который и связывался в последствии с Лондоном.

Норман поручил  BIS вычесть стоимость золота, около 40 миллионов долларов (24 миллиона фунтов) по ценам 1939 года, со счета Банка Англии в Базеле. Золото вернулось в Чехословакию и Рейхсбанк в Берлине.
Новости о торгах были скрыты, пока  в мае 1939 года, по совету журналиста Джорджа Штрауса, депутат от лейбористской партии, задал вопрос премьер-министру Невиллу Чемберлену: правда ли, что национальное достояние Чехословакии было передано Германии.

Правительство, по совету Нормана, заявило, что невозможно определить, кто был настоящим владельцем золота, которое прошло через BIS; что базельское учреждение в значительной степени защищено международными протоколами; и что, распоряжения и операции банкира центральных банков должны оставаться конфиденциальными.
На самом деле Норман все время знал, кто является законным владельцем золота. 22 марта 1939 года он сообщил комитету Уайтхолла, что от имени BIS ему позвонил управляющий Банка Франции с просьбой вернуть золото. «Мы абсолютно ничего не сделали», - замечает историк Скотт Ньютон. Но в данном случае: «Здесь была Чехословакия, которая была захвачена, и здесь был Монти Норман, одобряющий передачу своего золота Рейхсбанку».

Соглашение Нормана, говорит Ньютон, не было неожиданностью. «Монти Норман и ведущие коммерческие банки в городе были готовы помочь поддержать финансовую систему Германии. Немцы были должны много денег британским банкам».
Банкиры не хотели, чтобы американцы выходили из войны с экономической точки зрения. Доктор Невилл Уайли, научный сотрудник по современной истории в Университете Кэмбриджа, пишет, что «в Банке и в городе чувствовалось сочувствие Германии. Альтернатива - иметь дело с безудержными капиталистами через Атлантику - не понравилась».

Как далеко зашло это сочувствие, помимо чехословацкой сделки, станет известно только после окончательного открытия записей BIS.