Профессия Смерть

Вот проснешься однажды - и вдруг осознаешь: стоп.
Вытекая амебой на свет из нутра квартир,
Понимаешь внезапно, с натуги наморщив лоб,
Что сегодня, сейчас ракеты кромсают мир.
У тебя в девять встреча с партнером, затем обед.
Тут немного пошаркать ножкой, там покружить
В хищном танце, как этого требует этикет...
В этот самый момент кто-то хочет еще пожить.
Оригами высоток сминает, как черновик,
Рукотворный торнадо, играя, словно шутя.
Ты привычно пьешь кофе в Старбаксе, а в этот миг
Мать, не веря врачам, обнимает свое дитя.
Ты спешишь отогнать машину на сход-развал,
Потому что потом будут пробки и вообще...
Безупречный твой мир во Вселенной ничтожно мал,
Так что Смерть собирает пикник на своем плаще,
А иначе от скуки самой хоть вяжи петлю.
Смерть садится на облачко, отковырнув звезду.
Как ни глянь - все равно бесконечность равна нулю,
Это рай должен быть красивым, ну а в аду
Репетировать незачем. Смерть, поболтав ногой,
Напевая негромко, прячется в черный шелк.
И блестящее лезвие, косо черкнув дугой,
Металлическим звоном вещает, мол, час пришел.
Смерти, стыдно признаться, хотелось бы перемен:
И коса ей осточертела, и черный плащ.
Сжечь бы всю эту ветошь, и ей прикупить взамен
Сапоги на шнуровке, бархатный красный клатч,
Пару стильных костюмов и замшевое пальто...
И еще кашемир... да, наверное, кашемир.
И пусть кто-то другой (совершенно не важно кто)
Ежедневной косьбой зачищает безумный мир.
Вот бы здорово было... но протокол, нельзя,
И носить этот плащ - проклятие одного.
Жатва — это призвание, это ее стезя.
Кроме Смерти, в этой профессии никого.
Есть, конечно, фанатики, каждый в своем плаще,
Кто с ножом, кто с винтовкой, экспромтом и без него,
Безо всякого права несут на своем плече
Бесовское клеймо убийцы. Страшнее всего,
Что и жизнь, и душа пустяковый для них товар.
Жизнь чужая, душа - своя, все в одной цене.
Мироздание с визгом земной разгоняет шар.
До бессмертия миг. Победитель в ничьей войне
Встанет в общую очередь нищих и королей,
Ожидающих общий занавес. На поклон
Все актеры выходят, как правило, без ролей.
Реквизиторы тащат в кладовку фальшивый трон,
В смытом гриме смешаются визири, палачи,
Пилигримы, паяцы, знахари, моряки.
Автор вроде доволен, машинка его молчит,
И всесильные мира с легкой его руки
Бьются лбами о точку, поставленную в конце.
И ни славный король, ни отважная его рать,
Этот крошечный форт на отшибе финальных сцен
Ни осадой, ни натиском так и не смогут взять.
Смерть устало вздохнет: вновь приходовать дурачье,
Объяснять им на пальцах исконную суть души...
Поплевав без особой надежды через плечо:
Ничего не берет этих смертных, хоть кол теши!
Смерть забросит за спину косу в танцевальном па,
Сверит время и списки прибывших на рандеву...
Под всевидящим авторским оком растет толпа
Ожидающих с неба вопросов по существу.