Житуха у фантомаса

Вот и в Дубай прилетела младшая дочь.

Вот и в отель она заходит, кругом всё сияет, блестит, золото, шик, блеск, красота, музычка приятная играет, настроение поднимает. Нет никого кругом. Она расположилась в первом попавшемся номере, уютно себя чувствовала, ничто не тревожило её, не страшило, открыта она была к судьбе своей новой, хоть и устала с дороги, легла на золотую резную кровать от Стюарта Хьюза и сразу уснула. Проснулась она от музыки в стиле чилаут. И видит она, что кто-то перенёс её в другие апартаменты, всё здесь было, как дома: уютно, обжито, не как в отеле. А на стене висела картина художника модного известного, Никасом звать, с её изображением. Она так и ахнула. Ну, теперь стало ясно — это её вольерчик-клеточка. И решила она осмотреться, прогуляться по отелю и его окрестностям и взяла кристалл с собой. Гуляла она по парку, и флору и фауну оценила по достоинству, и белочку гладила, и коалу. Идёт по парку заповедному, и цветы распускаются, деревья наклоняются, животные сбегаются, птицы слетаются и букашки сползаются. Всё прям тянется к ней, к её доброте. И в музей зашла, восхищалась экспонатами редкими, верх искусства и мастерства со всего света собранного. И нашла она то самое место в музее, где хранился кристалл.

И решила вернуться она в апартаменты свои, а там уже поляна накрыта, и всё на столе стоит, что она в пищу употребляет с удовольствием превеликим. И только она подумала: «Фантомас — господин мой, нормально ко мне относится, с уважением, может, общий язык найдём с ним», как на жидкокристаллической панели появилась надпись на русском: «Не господин я твой, а послушный раб. Ты моя госпожа, и все, что тебе пожелается, все, что тебе на ум придет, исполнять я буду беспрекословно, с удовольствием и горячим желанием». И захотелось ей отцу позвонить, звонит и говорит: «У меня всё отлично, живу, как у Христа за пазухой, фантомаса пока ещё не видела, переписываюсь с ним по вацапу, исполняет он все мои прихоти, и не он мой господин, а я его госпожа, короче, всё супер, только по вам скучаю, а так всё пучком, привет всем!». Сидит она, пахлаву с чурчхелой ест, медовухой запивает, ест, пьёт, гуляет, в бассейне плавает, сэлфи свои в инстаграм закидывает, так изо дня в день.

Пришло сообщение в вацапе от фантомаса: «Устраивают ли госпожу мою свои парки с садовниками — скульпторами и апартаменты семизвёздочного отеля с кухней высоких мастеров и персоналом высококвалифицированным?».

И ответила на сообщение молодая дочь купецкая, красавица писаная: «Не называй ты меня госпожой своей, а будь ты просто добр и мил. Благодарна я за всё, что ты для меня делаешь. Не жила я ещё в такой роскоши, всё мне нравится, лучшего места не видела, всему я рада, да вот только одиноко мне…».

И ответил фантомас: «Не бойся, приедет к тебе подруга твоя, Маруся, в гости, чтоб скучно тебе не было, будете вместе и шопиться, и по spa-салонам ходить, и по клубам, ресторанам и прочее».

Ну, то ли фантомас намёка не понял, то ли в комплексах своих запутался, ну да ладно.

Прилетела Маруся. Дочь коммерса ей была очень рада, расспрашивала: «Как отец? Как сёстры?», рассказывала про свои приключения, так всю ночь прообщались.

Так и стала жить — не тужить да поживать, впечатлений новых наживать молодая дочь купецкая, красавица писаная. Каждый день катаются с Марусей на Феррари красной по Дубаю, да с фантомасом в вацапе мило переписываются, всё чаще и чаще. И по чудо-садам гуляют, и на лыжах катаются, попивая кофе с кардамоном, и в ресторане «Атмосфера» на 122-м этаже зависают, на аэростатах летают, видами пустыни любуются, впечатлений набираются, на верблюдах катаются, аквапарки, океанариумы, кафе, рестораны…

Мало ли, много ли времени прошло — лихо байка лепится, да не резво движухи молотятся — стала привыкать к своему житью-бытью молодая дочь купецкая, красавица писаная. Ничему она уже не удивляется, ничего не страшится. Привычка — дело такое. Служит ей персонал, всё исполняют, в кайф, да и ладно, зачем заморочки. Маруся к тому времени внезапно с каким-то шейхом уехала в Грецию, с концами… И осталась опять одна наша дочь купецкая.

И стала день ото дня более глубокую симпатию испытывать к фантомасу, влюбилась в него. И поняла она, что истинно с уважением и трепетом он к ней относится. И захотелось ей голос его услышать да нормально с ним по-человечески пообщаться, а то с этим вацапом — уже патология, перебор, сто пудов. С виртом как-то реально зациклились, странно это, фетиш у него такой, видимо.

И решила дочь купца инициативу в свои руки взять, о свидании его попросила, и в отказ пошёл в начале самом, и отнекивался, ну, сломался в оконцове, согласился с ней встретиться.

Пишет ей фантомас: «Через час. Приходи в кафе, на веранду, у ручья, садись за столик, спиной к барной стойке». Собралась впопыхах дочь коммерса и пошла в условленное место. В назначенное время села спиной к барной стойке, сидит кофе пьёт, нервничает, третий чизкейк уже съела на нервной почве да ноготь сломала. Слышит шорох сзади и говорит: «Ты не бойся испугать меня своим голосом, после всего, что ты сделал для меня, благодарна я тебе бесконечно».

И услышала она голос страшный, хриплый, электронный. Сначала испугалась дочь купца, но в руки взяла себя, совладала со страхом своим, но вскоре привыкла к голосу его — мысли здравые, речь вполне адекватная, интересно повествует, с чувством юмора, в общем, по достоинству оценила собеседника.

Так и стали теперь общаться, хоть и не видела она его, только слышала. И не пугается она его голоса дикого и страшного, разговаривают они дни и ночи напролёт. И обычай у них появился: стал он ей рассказывать сказки перед сном, вот одна из них: «В одной из моих глубоких медитаций я понял одну очень важную вещь: энергия важнее времени, то есть наша возможность реализовать задуманное важнее тайм-менеджмента. Мы всё время слышим о том, что время — это невосполнимый ресурс, да, это так, но воплощение планов в реальность зависит не от количества времени, а от количества…» — и на этом самом месте наша красавица обычно засыпала.

Прошло мало ли, много ли времени, бодро байка лепится, да не в момент движухи колупаются — захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной увидеть своими глазами фантомаса, и стала она его о том просить. Долго он на то не подписывался, не давал согласия фантомас, страшный был он, обезображенный, вот и в маске ходил фантомаса он. Только ведь не с рождения он такой обезображенный. Во времена передела сферы влияния конкурирующая группировка во главе с Омаром по заказу авторитета с Ближнего востока Мамуки подорвала вертолёт, где летел фантомас. Выжил он, но последствия взрыва все на лице. О себе думал бедолага, а не о душе своей. Быстро жил, как огонь, вот в огне чуть и не сгорел. Может, сглазил кто фантомасушку, может, порчу навёл кто, быть может, и вовсе проклятье, так ведь не семечками на базаре торговал он, а сугубо изъятыми из оборота товарами. И гармонии не было в душе его, так ведь и откуда ж ей взяться-то. Делами грязными занимался он, делами страшными.

И говорит фантомас такие слова: «Не проси меня, милая, чтобы я показал тебе лицо своё обезображенное да и тело всё в шрамах, ожогах. К голосу моему привыкла ты, любишь ты меня за мою любовь к тебе, а увидишь меня урода, и конец взаимности, а без тебя умру я с тоски».

Не слушала дочь коммерса, красавица писаная, и стала ещё больше просить увидеть его, стала клясться, что никакого на свете упыря и страшилища не испугается и что не разлюбит она своего фантомаса возлюбленного.

Долго фантомас не уламывался на её уговоры, да не мог сопротивляться просьбам и слезам своей любимой, и говорит ей: «Не могу я отказать просьбам твоим по той причине, что люблю тебя сильнее самого себя. Исполню я твое желание, хотя знаю, во вред это мне, знаю точно я. Приходи к фонтану в парке, если испугаешься рожи моей уродской, у тебя на тумбочке билеты и сумка собрана. Не хочу я тебя держать против воли твоей, да и обо мне больше не услышишь.

Набралась дочь коммерса смелости, набралась уверенности и пошла к фонтану на фантомаса смотреть. Подошла и ждёт, когда он появится. Да чего бояться-то, решила красавица, он ведь не инопланетянин, не зомби, не оборотень, не призрак какой. Решила выбросить из головы мистику всякую, а то ведь некоторые так мистифицируют, что в своих соплях зародыша увидеть могут. Ну и решила, что ничего её напугать не сможет, наивная наша. Смеркалось. Сгущались сумерки. И показался он ей издали, страшный, в шрамах глубоких весь да в ожогах безобразных, и заорала красавица наша не своим голосом и сознание потеряла в момент. Через пару минут пришла в себя красавица писаная и слышит: плачет кто-то возле нее, горючими слезами обливается и говорит голосом жалостным: «Погубила ты меня, моя красавица возлюбленная, психологическую травму нанесла, мысли меня посетили суицидные, и в депрессии и фрустрации пребываю я».

И стало ей жалко фантомасушку, всё величие его обернулось максимализмом подростковым, и как-то стрёмно, что не совладала она со своим страхом великим и со своим сердцем робким девичьим, и заговорила она голосом твердым: «Нет, не бойся ничего, мой любимый, милый, ласковый, не испугаюсь я больше твоего вида страшного, не разлучусь я с тобой, не забуду твоих ухаживаний; покажись мне теперь же в своем виде прежнем, я только впервые испугалась».

Показался ей фантомас в своем виде страшном, противном, безобразном, только близко подойти к ней не осмелился, сколько она ни просила его. Гуляли они дни и ночи напролёт, вели беседы прежние, ласковые и разумные, и не чухала никакого страха молодая дочь купецкая, красавица писаная.

И прошло с тех пор немало времени: лихо байка лепится, да не шустро движухи мастырятся. Вот однажды увидела во сне наша красавица, что батя ее нездоров лежит, и напала на нее тоска и тревога враз. Видит фантомас, любимая грустная, спросил, ну и рассказала она ему, что отца проведать надо, что-то дозвониться не может до них.
Езжай, меня не спрашивай — езжай, через пять суток не вернёшься — застрелюсь к чёртовой матери, отвечаю. Как пить дать — застрелюсь, с лейки застрелюсь, где маслятки мои, да вот целый склад оружейный, промахнусь — не беда, попыток миллион. Не могу без тебя, хоть убей — не могу! Люблю я тебя больше, чем себя! Пойми, кристалл ты мой! Вот так вот, солнце моё ясное, на том и порешили, время пошло, нет тебя здесь через пять суток — нет меня нигде! За тобой решение — жить мне или нет.

Стала она заверять словами заветными и клятвами высокими, что ровно за час до пяти суток, кровь из носу, как штык воротится в семизвёздочный отель «Парус» в свои апартаменты.